...Над Лестницей в Небо покачивается большая круглая луна - серебристая и очень красивая. Свет её капает вниз, заливает верхнюю площадку, и в этом неверном свете Кошку очень сложно рассмотреть - она сливается с призрачным серебром, теряет объем, и кажется, что от неё остались два больших зеленых глаза, и больше ничего. Если бы он был человеком - он, наверное, долго искал бы её. Но он - такой же - и без труда читает её знаки, как открытую книгу. Кошачьи запахи тонки, томны - она сидит, обернув хвостом лапки, она совсем не возражает против его присутствия, она хорошо провела день и на усах её дрожат капли серебряного света. Он подходит легко и мягко ступая, конечно, не ошибившись и на миллиметр. Касается носом её бока, трется о шею, извещая о своем появлении. Дымчато-серый, он кажется ночной тенью, неожиданно стронувшейся с места, и Кошка начинает мурлыкать, блаженно щурясь. За неё он дрался с другими котами, раздирая в кровь уши и морды. Ей приносил дохлых крыс, пойманных по подвалам и мусорным бакам. По весне пел блаженные песни любви, призывая её прийти и разделить его одиночество... Кошкам не свойственна верность, но на верхней площадке Лестницы они встречаются уже третий год, просто потому что двое - лучше, чем один, и в славную пору любви не нужно больше сражаться и искать в горячке наваждений очередную пару на раз. Он ложится рядом с ней, утыкаясь носом в слабо светящуюся шерсть, и подхватывает мурлыканье - басовито, раскатисто... Лунный свет превращает их в призраков.
А утром атаман будет в очередной раз отчитывать загулявшего любимца. А Артист будет довольно щуриться, ожидая следующую ночь.
261.
...Над Лестницей в Небо покачивается большая круглая луна - серебристая и очень красивая. Свет её капает вниз, заливает верхнюю площадку, и в этом неверном свете Кошку очень сложно рассмотреть - она сливается с призрачным серебром, теряет объем, и кажется, что от неё остались два больших зеленых глаза, и больше ничего.
Если бы он был человеком - он, наверное, долго искал бы её.
Но он - такой же - и без труда читает её знаки, как открытую книгу. Кошачьи запахи тонки, томны - она сидит, обернув хвостом лапки, она совсем не возражает против его присутствия, она хорошо провела день и на усах её дрожат капли серебряного света.
Он подходит легко и мягко ступая, конечно, не ошибившись и на миллиметр. Касается носом её бока, трется о шею, извещая о своем появлении. Дымчато-серый, он кажется ночной тенью, неожиданно стронувшейся с места, и Кошка начинает мурлыкать, блаженно щурясь.
За неё он дрался с другими котами, раздирая в кровь уши и морды.
Ей приносил дохлых крыс, пойманных по подвалам и мусорным бакам.
По весне пел блаженные песни любви, призывая её прийти и разделить его одиночество...
Кошкам не свойственна верность, но на верхней площадке Лестницы они встречаются уже третий год, просто потому что двое - лучше, чем один, и в славную пору любви не нужно больше сражаться и искать в горячке наваждений очередную пару на раз.
Он ложится рядом с ней, утыкаясь носом в слабо светящуюся шерсть, и подхватывает мурлыканье - басовито, раскатисто...
Лунный свет превращает их в призраков.
А утром атаман будет в очередной раз отчитывать загулявшего любимца.
А Артист будет довольно щуриться, ожидая следующую ночь.
Интересовавшийся
заказчик
Эра милосердия,
Спасибо, доктор ^___^