Отмеченный кровавым черепом дом ничем не отличался от других домов. Те же пустые бельма окон, те же испятнанные алой плесенью стены, то же смрадное дыхание Язвы из неплотно прикрытой двери. Только он ещё не был покинут и оставлен - в нем поселилось то и тот, что щедрой рукой открыл дорогу Шабнаку. Мужчина с испитым, изуродованным серыми пятнами лицом сидел посреди зараженной комнаты прямо на полу. Широкие по-звериному плечи, толстые запястья, перевитые жгутами вен, затянутые мертвенным серебром глаза... Мужчину нельзя было бы назвать красивым даже в лучшие его дни. Сейчас же он и вовсе производил впечатление монстра. Тупо пялился куда-то в стену остановившимся взглядом, из-под верхней губы выглядывали острия клыков. Чудовище, подстерегающее добычу. Тварь, выжидающая удобного момента. Он пришел сюда через Степь, наученный горьким опытом - в больших городах общины Камарильи сильны. Закостенелые идиоты не примут новой, кровавой веры, не захотят вместе пойти к закату мира. Они станут останавливать, они станут убивать братьев, как это было в городе Ангелов... Здесь, в этом степном захолустье, где единственный Сородич скончался, побежденный, у него были развязаны руки. Здешние грешили на Шабнак, на колдуний, на подземные каверны - на что угодно, но не на него. Это было хорошо. Это было правильно. Сухие, потрескавшиеся губы шевельнулись. Острый, очень красный язык высунулся, огладил зубы снаружи. Задержался на клыках. -Великое начинается с малого. Одна капля открывает дорогу реке. Взойдет огненное солнце, кровавая жажда будет утолена... Где-то на улице надрывно, исступленно взвыл умирающий. -Исчезнут луна и звезды, океаны выйдут из берегов. Я - последний из братьев, я знамение, я вера, я чума, я открою путь концу времен. Здесь, там, везде, нигде, смерть и черные солнца.
Далеко, на другом конце Города Даниил со стоном уронил голову на руки. Разгадки не было. Решения не было. Не было спасения.
-
-
20.08.2012 в 15:44Мужчина с испитым, изуродованным серыми пятнами лицом сидел посреди зараженной комнаты прямо на полу. Широкие по-звериному плечи, толстые запястья, перевитые жгутами вен, затянутые мертвенным серебром глаза... Мужчину нельзя было бы назвать красивым даже в лучшие его дни. Сейчас же он и вовсе производил впечатление монстра. Тупо пялился куда-то в стену остановившимся взглядом, из-под верхней губы выглядывали острия клыков. Чудовище, подстерегающее добычу. Тварь, выжидающая удобного момента.
Он пришел сюда через Степь, наученный горьким опытом - в больших городах общины Камарильи сильны. Закостенелые идиоты не примут новой, кровавой веры, не захотят вместе пойти к закату мира. Они станут останавливать, они станут убивать братьев, как это было в городе Ангелов...
Здесь, в этом степном захолустье, где единственный Сородич скончался, побежденный, у него были развязаны руки. Здешние грешили на Шабнак, на колдуний, на подземные каверны - на что угодно, но не на него. Это было хорошо. Это было правильно.
Сухие, потрескавшиеся губы шевельнулись. Острый, очень красный язык высунулся, огладил зубы снаружи. Задержался на клыках.
-Великое начинается с малого. Одна капля открывает дорогу реке. Взойдет огненное солнце, кровавая жажда будет утолена...
Где-то на улице надрывно, исступленно взвыл умирающий.
-Исчезнут луна и звезды, океаны выйдут из берегов. Я - последний из братьев, я знамение, я вера, я чума, я открою путь концу времен. Здесь, там, везде, нигде, смерть и черные солнца.
Далеко, на другом конце Города Даниил со стоном уронил голову на руки. Разгадки не было. Решения не было.
Не было спасения.
-
-
20.08.2012 в 15:53интересовавшийся
-
-
20.08.2012 в 17:43заказчик
-
-
21.08.2012 в 20:03любитель маскарада