«Бом, бом, бом, бооом…», - колокола Собора возвещают о том, что наступает ночь. Даниил прячет нож так, чтобы его можно было вытащить в любой момент, и, сливаясь темнотой улиц, направляется в Собор. К Инквизитору. Бурах приходит к Аглае по утрам, а для него оставался всегда лишь вечер – время преступников, просителей и любовников. Даниил играл все эти роли. Стоял, ослеплённый отблеском свечей в руках окруживших его Исполнителей, и внимал, как Собор, голосом Аглаи, угрожал ему расправой, если он не раскроет все свои планы. Сидел за столом, вдыхая запах духов стоявшей рядом Аглаи, и выслушивал её обещания вернуть Танатику, если расскажет, что задумал. Аглая не понимала, что ему нечего рассказывать. Он ничего не задумал. В этом городе он вообще перестал думать. Кто это делал за него: Мария, чума или сам Город, - уже не имело значения. Осталось одно желание: скорее бы всё это закончилось… Кроме встреч с Инквизитором. Та, сама того не ведая, выбрала самый верный подход: заставила Даниила почувствовать, что он ещё принимает какие-то решения. И теперь он, дрожа то ли от страха, то ли от нетерпения, поднимается к входу, чтобы, наконец, сыграть оставшуюся роль. Когда Даниил входит, двери скрипят и разгоняют сумрачные тени по углам. Кроме одной. Она скользит к нему, играючи выхватывает нож из его плаща, и тот, упав на пол, жалобно звенит. У тени мягкие губы, острые зубы и чёрные волосы, лезущие в глаза. Тень отзывается на имя Аглая, смеётся и толкает Даниила на пол. Пол холодный, Аглая тёплая; Аглая командует, Даниил подчиняется. Впервые за всё время в Городе Даниилу кажется, что он всё делает правильно. «Бом, бом, бом, бооом…», - от ударов колоколов дрожит пол. Даниил лежит на полу и смотрит на приводящую себя в порядок Аглаю. И сознаёт, что теперь Аглая точно ничего не узнает. Пока не прекратит эту игру. Пока не перестанет быть его персональным Инквизитором.
Бурах приходит к Аглае по утрам, а для него оставался всегда лишь вечер – время преступников, просителей и любовников. Даниил играл все эти роли. Стоял, ослеплённый отблеском свечей в руках окруживших его Исполнителей, и внимал, как Собор, голосом Аглаи, угрожал ему расправой, если он не раскроет все свои планы. Сидел за столом, вдыхая запах духов стоявшей рядом Аглаи, и выслушивал её обещания вернуть Танатику, если расскажет, что задумал.
Аглая не понимала, что ему нечего рассказывать. Он ничего не задумал. В этом городе он вообще перестал думать. Кто это делал за него: Мария, чума или сам Город, - уже не имело значения. Осталось одно желание: скорее бы всё это закончилось… Кроме встреч с Инквизитором. Та, сама того не ведая, выбрала самый верный подход: заставила Даниила почувствовать, что он ещё принимает какие-то решения. И теперь он, дрожа то ли от страха, то ли от нетерпения, поднимается к входу, чтобы, наконец, сыграть оставшуюся роль.
Когда Даниил входит, двери скрипят и разгоняют сумрачные тени по углам. Кроме одной. Она скользит к нему, играючи выхватывает нож из его плаща, и тот, упав на пол, жалобно звенит. У тени мягкие губы, острые зубы и чёрные волосы, лезущие в глаза. Тень отзывается на имя Аглая, смеётся и толкает Даниила на пол. Пол холодный, Аглая тёплая; Аглая командует, Даниил подчиняется. Впервые за всё время в Городе Даниилу кажется, что он всё делает правильно.
«Бом, бом, бом, бооом…», - от ударов колоколов дрожит пол. Даниил лежит на полу и смотрит на приводящую себя в порядок Аглаю. И сознаёт, что теперь Аглая точно ничего не узнает. Пока не прекратит эту игру. Пока не перестанет быть его персональным Инквизитором.
302
интересовавшийся мимопроходивший
мимокайман
день серебра, автор тоже не поклонник) Спасибо и вам)
а.
Странно, что в тегах "выполненное", а в общем посте до сих пор в Невыполненном
заказчик)
собственно автор