Инквизитор отказывается от спасения. «Я просто слишком устала от игры под названием жизнь». Гаруспик получает письмо от Властей о том, что Аглая избежит казни, если за нее кто-нибудь выплатит 3 миллиона у. е. (или какая там валюта у них в стране?). Однако после того как Бураху удается всеми правдами и неправдами наскрести нужную сумму денег, Аглая выбирает смерть. Хорошо, если там будет следующее: закат цвета раскаленного железа, запах сырой древесины и беззащитная улыбка.
-
-
05.04.2012 в 20:01Продажные, лицемерные, не в силах справиться даже с локальным бедствием и посылающие туда своих агентов, чтобы было на кого свалить вину за неудачи и бездействие в перерывах между регулярными просчётами.
Продажнее самых беспринципных своих подчинённых.
Приблизительно такие мысли вызвало письмо от Властей. Затем - растерянность. Наконец, апатическую опустошённость. Менху смял бумагу с государственной печатью, заполняя разрастающийся в груди вакуум её сухим шуршанием.
Три миллиона, достаточная сумма денег за жизнь обречённого эмиссара Инквизиции - и ту можно полноправно забирать на благо Уклада и жертвоприношеннической чести рода Бурахов. Или защищать по зову совести того Артемия, который в первую очередь не только сын своего отца, но и человек с благородным сердцем, не задающийся лишними вопросами при возможности спасти женщину, если решать её судьбу доверили ему.
Что ж, если дали шанс вырвать жизнь из нечестных - "продажных", в третий раз стучит внутренний метроном раздражения - рук, сначала стоило бы им воспользоваться. А потом уже вдаваться в размышления.
Должно быть, сказанное кем-нибудь другим или в иных обстоятельствах, это звучало бы, как виноватое оправдание:
- Я собрал выкуп.
...А сказанное ним и сейчас - как порыв ветра, тщетно пытающийся расшатать тяжёлый колокол. Огромная медная молчаливая безысходность, которая не сдвинется ни на миллиметр, как бы он ни старался.
- Я могу решить твою судьбу. Я, а не Власти. - пояснил он вдогонку. - Но я хочу, чтобы ты выбрала её сама. Они отняли это право. Я возвращаю его.
В её холодной улыбке, если можно назвать улыбкой едва заметную вымученную судорогу губ, сквозила странная беззащитность, всегда безошибочно выявляющая безнадёжно влюблённую женщину, остававшуюся таковой даже в униформе уполномоченного государственного следователя.
- Тогда я выберу смерть.
- Но почему?
- Выражусь метафорически. Я просто устала от игры под названием жизнь. Нечестной, жестокой игры...
То ли она знала о Властях и их внезапных милостях что-то такое, чего не знал он, то ли таким образом освобождала себя от постыдного с её точки зрения права раз в жизни побыть слабее и зависимее обычного - принять эту их милость. Неизвестно.
Но Гаруспик, проведя остаток вечера у костра в Степи - отсыревшая древесина горела плохо, зато до сих пор хранила запах дождя - и вглядываясь в закат, раскалённым докрасна клеймом зависший над обречённым, по мнению Аглаи, миром, думал, что же, Шабнак возьми, сделал неправильно.
-
-
05.04.2012 в 20:41-
-
05.04.2012 в 20:42Не заказчик.
-
-
13.04.2012 в 07:00-
-
13.04.2012 в 15:08Надеялась, что исполнение вызовет бОльший всплеск чувств, что в носу защиплет, как от газировки, когда ею запиваешь мороженое, но все равно очень и очень приятно написано. Надеюсь, Вы снимете маску?
Заказчик
-
-
13.04.2012 в 16:11Снимаю)
Ктобывыдумали-и-и (с)Исполнитель, а что Вы подразумевали под остававшуюся таковой даже в униформе уполномоченного государственного следователя ? Она оставалась влюбленной, беззащитной или женщиной?
И то, и другое, и третье) Но больше всего третье. Ферзи вообще настоящий инь-ян.
-
-
13.04.2012 в 16:29