На верхней площадке Многогранника всегда ветер. Плащ рвется улететь, покинув хозяина навеки, волосы норовят влезть в глаза - даже такие короткие, как у него - и Город отсюда маленький и совсем печальный. Кукольный городишко, в который у него почему-то получилось спуститься, против всех законов науки и физики... Данковский садится на край, свешивает ноги в бездну. Ветер подталкивает его в спину - прыгни, прыгни! - но пока что рано. Погибать следует в один миг с идеей, которую взялся отстаивать, вопреки всему, и смерть придет не раньше, чем ударят пушки. А это будет ближе к утру... Ещё вчера перспектива провести ночь на верхней площадке испугала бы его. Сейчас уже всё равно. Перед смертью глупо бояться темноты и воспаления легких. -Мадам и месье, - разддается за его спиной насмешливый голос, и Бакалавр чуть не падает от неожиданности, неловко подавшись вперед - Вот перед нами кульминация - главный герой, растоптанный и оскорбленный, собирается покончить с жизнью. Красиво, не правда ли? Катарсично и безумно, как раз, как люблю я и как любите вы... Ветер - неустанный, бесконечный ветер - играет с прядями светлых волос, тянет за полы щегольского фрака. Вот уж кого, а Марка Даниил не хотел бы сейчас видеть, и потому встает, оказываясь напротив театрала, ощущает за плечами разверстую пропасть. Почему-то кажется - к Бессмертнику лучше не поворачиваться спиной. Что-то в нем есть от змеи, которая всегда рада ужалить. Сейчас Бакалавр забывает, что змеем в Городе прозвали его. -Пришел злорадствовать? - спрашивает он уже без налета своей обычной холеной вежливости. Марк театрально вскидывает руки к груди, показывает, как ловит в ладони осколки разбитого сердца, но глаза у него не смеются. Он паясничает, оставаясь совершенно серьезным. Это пугает. -Как только могли вы подумать такое, просвещенный мой доктор? - с видом оскорбленной невинности удивляется он - Как могли заподозрить одного из вернейших утопии в таком порыве? Или горе окончательно затуманило ваш острый разум? "Ударить бы его, - думается Бакалавру вдруг, но ветер тут же толкает его в спину особенно сильно, напоминая - ты на верхней площадке, если начнется драка - очень вероятно, что один изв ас оступиться - и мысль уходит, словно устыдившись. На смену ей поднимаются усталость и равнодушие, ставшие, кажется, его сутью в тот момент, когда было оглашено решение, и Даниил потнее запахивает плащ, становясь похожим на больную птицу. Произносит с отстраненной задумчивостью: -До сих пор я был уверен, что ты и эпидемия связаны. -И что же заставило вас усомниться? Бакалавр пожимает плечами. Сейчас ему уже всё равно, кем считать Бессмертника - Дьяволом, слишком эксцентричным актером, душой эпидемии... Да кем угодно. Он-то так и так умрет через несколько часов. А импрессарио Масок вдруг улыбается. Страшно улыбается, так, как никогда прежде, становясь похожим на безумца. Голос его звучит тихо, прячется в нем вкрадчивая насмешка: -А ведь наш драгоценный доктор почти догадался. Почти угадал. Только вот сил, чтобы проверить и поверить, как всегда, не хватило... Что же. Типично. Весьма типично. Но всё-таки жаль. Могло бы выйти замечательное представление с кукольным бунтом. И Даниил смотрит на него с ненавистью и удивлением, потому что о кукольной сути всего этого мирка он не говорил никому. Кажется, о чем-то догадывался Гаруспик, наверняка знала Самозванка, но Марк, который к подобной истине не относиться вообще никак? "Ударить бы его." -Почему так выходит каждый раз? Кто-то обязательно догадывается, но никто и никогда не пытается проверить или спросить. Все ведутся на куколок-детей, а Марка так и оставляют в тени, словно он ничего не значит... -Что ты несешь? - не выдерживает Бакалавр, и Бессмертник смеется - жутко, гортанно. -Правду, логичнейший наш. Исключительно правду. Когда пьеса заканчивается, иногда становится просто необходимо с кем-нибудь поговорить и кому-нибудь открыться. Всё равно в следующий раз никто ничего не вспомнит, так почему бы и нет. Должны же быть у меня свои развлечения? -Следующий раз? - переспрашивает Даниил тупо. Ему кажется - сейчас он что-то поймет, что-то абсолютно нереальное и страшное, как и все здесь. Что-то, что объяснит весь ворящийся вокруг абсурд. -Именно. Сегодня мы заканчиваем пьесу, завтра начнем новую... -Ты свихнулся, - выносит Данковский вердикт, и ветер дергает его за полу плаща - "Почтительней с хозяином". Но Марк не обижается. С жутковатой улыбкой поднимает правую руку. Ведет пальцами, словно покачивая невидимую вагу, и Даниил с ужасом ощущает, как в такт его движениям тянет его сделать шаг к краю, нагнуться, заглядывая за него... -Если я свихнулся, - звучит издевательское - То остановись, врач. Разумеется, у него не получается.
Марк обводит куклу вокруг площадки, сжалившись, останавливает на самом краю. Отпускает нити. Бакалавр смотрит на него с ненавистью, явно мечтая о оставленном в ящике стола револьвере, и такая реакция абсолютно типична. Гаруспик, помнится, в прошлый раз чуть шею кукловоду не свернул в порыве праведного гнева... Данковский разумней. Ему не приходит в голову бросаться на человека, способного управлять его движениями с той же легкостью, с какой ведут марионетку. Бессмертник вздыхает, машет рукой: -Советую убраться отсюда, почтенный доктор. Сможешь уйти из Города к вечеру - выпущу. Найду ещё кого-нибудь главным героем... Знакомая игра. Никто ещё не успевал, запутавшись в серых улочках, и Марк садится на край, подпирает голову руками. Слышно ему, как стучат по мостовым каблуки столичного доктора - "Как бы с револьвером не вернулся, в самом деле" - и скоро Многогранник погибнет в огне, знаменуя конец очередного круга.
-
-
15.04.2012 в 14:52841 слово.
Старался. Мог промахнуться.
На верхней площадке Многогранника всегда ветер. Плащ рвется улететь, покинув хозяина навеки, волосы норовят влезть в глаза - даже такие короткие, как у него - и Город отсюда маленький и совсем печальный. Кукольный городишко, в который у него почему-то получилось спуститься, против всех законов науки и физики...
Данковский садится на край, свешивает ноги в бездну. Ветер подталкивает его в спину - прыгни, прыгни! - но пока что рано. Погибать следует в один миг с идеей, которую взялся отстаивать, вопреки всему, и смерть придет не раньше, чем ударят пушки. А это будет ближе к утру... Ещё вчера перспектива провести ночь на верхней площадке испугала бы его. Сейчас уже всё равно. Перед смертью глупо бояться темноты и воспаления легких.
-Мадам и месье, - разддается за его спиной насмешливый голос, и Бакалавр чуть не падает от неожиданности, неловко подавшись вперед - Вот перед нами кульминация - главный герой, растоптанный и оскорбленный, собирается покончить с жизнью. Красиво, не правда ли? Катарсично и безумно, как раз, как люблю я и как любите вы...
Ветер - неустанный, бесконечный ветер - играет с прядями светлых волос, тянет за полы щегольского фрака. Вот уж кого, а Марка Даниил не хотел бы сейчас видеть, и потому встает, оказываясь напротив театрала, ощущает за плечами разверстую пропасть. Почему-то кажется - к Бессмертнику лучше не поворачиваться спиной. Что-то в нем есть от змеи, которая всегда рада ужалить.
Сейчас Бакалавр забывает, что змеем в Городе прозвали его.
-Пришел злорадствовать? - спрашивает он уже без налета своей обычной холеной вежливости. Марк театрально вскидывает руки к груди, показывает, как ловит в ладони осколки разбитого сердца, но глаза у него не смеются. Он паясничает, оставаясь совершенно серьезным. Это пугает.
-Как только могли вы подумать такое, просвещенный мой доктор? - с видом оскорбленной невинности удивляется он - Как могли заподозрить одного из вернейших утопии в таком порыве? Или горе окончательно затуманило ваш острый разум?
"Ударить бы его, - думается Бакалавру вдруг, но ветер тут же толкает его в спину особенно сильно, напоминая - ты на верхней площадке, если начнется драка - очень вероятно, что один изв ас оступиться - и мысль уходит, словно устыдившись. На смену ей поднимаются усталость и равнодушие, ставшие, кажется, его сутью в тот момент, когда было оглашено решение, и Даниил потнее запахивает плащ, становясь похожим на больную птицу. Произносит с отстраненной задумчивостью:
-До сих пор я был уверен, что ты и эпидемия связаны.
-И что же заставило вас усомниться?
Бакалавр пожимает плечами. Сейчас ему уже всё равно, кем считать Бессмертника - Дьяволом, слишком эксцентричным актером, душой эпидемии... Да кем угодно. Он-то так и так умрет через несколько часов.
А импрессарио Масок вдруг улыбается. Страшно улыбается, так, как никогда прежде, становясь похожим на безумца. Голос его звучит тихо, прячется в нем вкрадчивая насмешка:
-А ведь наш драгоценный доктор почти догадался. Почти угадал. Только вот сил, чтобы проверить и поверить, как всегда, не хватило... Что же. Типично. Весьма типично. Но всё-таки жаль. Могло бы выйти замечательное представление с кукольным бунтом.
И Даниил смотрит на него с ненавистью и удивлением, потому что о кукольной сути всего этого мирка он не говорил никому. Кажется, о чем-то догадывался Гаруспик, наверняка знала Самозванка, но Марк, который к подобной истине не относиться вообще никак?
"Ударить бы его."
-Почему так выходит каждый раз? Кто-то обязательно догадывается, но никто и никогда не пытается проверить или спросить. Все ведутся на куколок-детей, а Марка так и оставляют в тени, словно он ничего не значит...
-Что ты несешь? - не выдерживает Бакалавр, и Бессмертник смеется - жутко, гортанно.
-Правду, логичнейший наш. Исключительно правду. Когда пьеса заканчивается, иногда становится просто необходимо с кем-нибудь поговорить и кому-нибудь открыться. Всё равно в следующий раз никто ничего не вспомнит, так почему бы и нет. Должны же быть у меня свои развлечения?
-Следующий раз? - переспрашивает Даниил тупо. Ему кажется - сейчас он что-то поймет, что-то абсолютно нереальное и страшное, как и все здесь. Что-то, что объяснит весь ворящийся вокруг абсурд.
-Именно. Сегодня мы заканчиваем пьесу, завтра начнем новую...
-Ты свихнулся, - выносит Данковский вердикт, и ветер дергает его за полу плаща - "Почтительней с хозяином". Но Марк не обижается. С жутковатой улыбкой поднимает правую руку. Ведет пальцами, словно покачивая невидимую вагу, и Даниил с ужасом ощущает, как в такт его движениям тянет его сделать шаг к краю, нагнуться, заглядывая за него...
-Если я свихнулся, - звучит издевательское - То остановись, врач.
Разумеется, у него не получается.
Марк обводит куклу вокруг площадки, сжалившись, останавливает на самом краю. Отпускает нити. Бакалавр смотрит на него с ненавистью, явно мечтая о оставленном в ящике стола револьвере, и такая реакция абсолютно типична. Гаруспик, помнится, в прошлый раз чуть шею кукловоду не свернул в порыве праведного гнева... Данковский разумней. Ему не приходит в голову бросаться на человека, способного управлять его движениями с той же легкостью, с какой ведут марионетку. Бессмертник вздыхает, машет рукой:
-Советую убраться отсюда, почтенный доктор. Сможешь уйти из Города к вечеру - выпущу. Найду ещё кого-нибудь главным героем...
Знакомая игра. Никто ещё не успевал, запутавшись в серых улочках, и Марк садится на край, подпирает голову руками. Слышно ему, как стучат по мостовым каблуки столичного доктора - "Как бы с револьвером не вернулся, в самом деле" - и скоро Многогранник погибнет в огне, знаменуя конец очередного круга.
Пьеса кончается - пьеса начинается.
Куклы забывают. Кукловод помнит.
-
-
15.04.2012 в 15:04читатэл
-
-
15.04.2012 в 15:12Куклазритель-
-
15.04.2012 в 17:54довольный заказчик
-
-
15.04.2012 в 18:20Автор.
-
-
15.04.2012 в 22:14интересно, почему.) около-комедийная роль?
Белая Ворона, автор, мои аплодисменты
//очень ждавший
-
-
15.04.2012 в 22:52Нет. Совсем нет. Смешит в горьком негативном смысле, но я не хочу об этом говорить.
-
-
15.04.2012 в 23:28>>но я не хочу об этом говорить
ну, ладно, извините тогда
-
-
16.04.2012 в 00:32-
-
16.04.2012 в 12:09-
-
28.05.2013 в 22:39