Даниил и Мертвые Хозяйки. Ночь с 11ого на 12ый день, Даниил, приняв значительную дозу настойки твирина, видит Мертвых Хозяек. Песня "Последнее Испытание - Изида под Покрывалом".
У Даниила ничего не болит - это он отмечает прежде всего. Отмечает и удивляется, потому что точно знает - после Боен должно немилосердно ныть ушибленное колено, после сегодняшней стычки с поджигателем в ожогах вся левая половина лица, и кашель тоже не должен никуда деваться - слава богу, хоть не Язва, а банальнейшая простуда... Но у него ничего не болит. И это странно и ненормально. Даниил открывает глаза, проводит руками по лицу - нет перчаток, конечно, он же спал... Но если он спал, то почему он в Театре, а не в своей постели? "Лунатизм? - привычно всплывает у него в голове самый вероятный диагноз. Но босые ноги сухие и чистые - а ведь в Городе ночью опять зарядил дождь... Что-то не вяжется, что-то неправильно, и видя на сцене двух соткавшихся из ничего, из воздуха, женщин, Данковский с кристальной ясностью понимает: вколол слишком много морфия. Пошли галлюцинации. А ведь до этого ещё был твирин... Левая женщина прекрасна. Тонкие черты лица, чувственные губы, кожа светлая, платье по столичному изящно и красиво. Правая на её фоне должна теряться - светлые волосы, убранные в хвост, мягкая улыбка, простое лицо - не обворожительно-красивое. Просто симпатичное женское лицо. Но от неё идет такой свет, что хочется подойти, преклонить колена. Собственно, они обе светятся так, что даже скептика Данковского пробирает до глубины души. Свет одной - тепло и покой. Материнская ласка, запахи солнца, трав, молока и меда. Свет второй - колкий жар далеких звезд, полынь, дорожная пыль, почти доходящее до боли наслаждение, стремление лететь, как на крыльях, хоть с обрыва... Даниил делает шаг к ним. Конечно, даже он не мог не узнать их. Слишком Мария похожа на Нину. Слишком точно изображена Виктория. Слишком много он слышал рассказов о их могуществе, о них самих, чтобы теперь обознаться. -Смотри, Нина, - улыбается Светлая, глядя на растерянного Бакалавра - Мудрый доктор, который больше не хочет спасать наш Город. -Пусть он выберет, кому служит, - откликается Алая. Голос её странный, звенящий, как струна. - Он всё ещё колеблется. Даниил смотрит на них во все глаза. "Надо меньше пить, - настойчивым рефреном вертится у него в голове - Надо меньше пить..." "Выбирай, - безмолвно говорит Виктория. В глазах её - светлых, как у дочери, таких же бездонных, плещется надежда. "Выбирай, - беззвучно приказывает Нина. Звезды в её глазах острые, словно ножи. "Хоть бы Катерину пригласили для полноты картины, - как-то обреченно думается Даниилу. Он взбирается на сцену, замирает, склонив голову, вслушиваясь во что-то внутри себя. Выбор всегда мучителен. Даже когда всё уже решено.
Три шага до Виктории. Пять до Нины. Странно, но Данковского не тревожит сейчас его свободолюбие, толкавшее его порой на самые безрассудные поступки. Сейчас служить не значит, быть рабом. Куклой у кукольника. Сейчас служить значит преклоняться перед своей Дамой, защищать её ото всех. Как преклонялись и защищали рыцари из древних легенд. Когда Бакалавр опускается на одно колено рядом с Ниной, и касается губами её подола, Виктория только вздыхает. С искренней жалостью смотрит она на выбравшего. А потом отворачивается, и растворяется в темноте.
Он брёл по степи. В первый раз он зашёл так далеко - ему было нечего здесь делать, он был чужаком среди ветра и тьмы, на шелестящем ковре высохших трав. Он не собирался бежать от реальности, но нервы не выдерживали. Он даже не помнил, как получилось, что он, шагая по железной дороге из Земли к пустому дому Евы свернул налево. Видно, твирин, что поднёс ему Андрей, подействовал на него сильнее, чем он ожидал. Да и он потом добавил из личных запасов... Впереди во мраке горел огонь и выступал из темноты правильных очертаний холм. В свете факелов он заметил две тёмные фигуры. Даниил хотел развернуться, избегнув встречи, но понял каким-то неведомым чувством, что его уже заметили, и обречённо приблизился к незнакомцам. Его встретил резкий женский голос: - Наконец-то ты явился! Бакалавр щурился, приглядываясь, но не мог разглядеть лиц. - Не знал, что меня ждут. Голос второй женщины оказался мягким и плавным: - Ждут. Многие и никто. В это мгновенье, много позже и никогда. Голова была тяжёлой, настроение - ужасным, и непонятные слова вызывали в мужчине лишь раздражение: - Кто вы, и какое у вас ко мне дело? Первая женщина порывисто и жёстко начала: - Мы те, кого ты не ожидал когда-либо встретить... Вторая ласково подхватила: - Мы две стороны одного... - Творческий огонь... - И целительная вода... - Тьма и безумие... - Свет и умиротворение... - Волнительный полёт души... - И твердь реальности... Даниил поднял руки в просьбе остановится: - Чего вы хотите? - Сделай выбор, эн-Даниил. - Сделай выбор, ойнон. Их голоса вторили друг другу, такие разные, они словно не могли существовать друг без друга. - Сделай шаг, и Город покорится тебе. - Сделай шаг, и Город будет спасён. Женщины переглянулись, и Данковский почувствовал напряжение между ними. Одна протянула руку к нему: - Ты можешь обрести всё. Вторая зеркально повторила жест: - Ты можешь всё отдать. - Ты можешь спасти себя. - Ты можешь помочь многим. - Тебя будут уважать и бояться. - Тебе будут благодарны. Даниил схватился за голову. - Хватит! Хватит!! Замолчите, обе! - Сделай выбор! - Сделай выбор! Женские голоса дробились у него в голове, рассыпались битым стеклом, раня, причиняя боль, от которой сложно было даже вздохнуть. Пламя факелов дёрнулось от порыва ветра и погасло. Даниила накрыла безграничная тьма.
Утром Данковский проснулся в собственной кровати, дрожащий, мокрый от пота, с пронзительным, ужасающим осознанием того, что кошмар ему ещё только предстоит.
-
-
26.02.2012 в 04:51У Даниила ничего не болит - это он отмечает прежде всего. Отмечает и удивляется, потому что точно знает - после Боен должно немилосердно ныть ушибленное колено, после сегодняшней стычки с поджигателем в ожогах вся левая половина лица, и кашель тоже не должен никуда деваться - слава богу, хоть не Язва, а банальнейшая простуда...
Но у него ничего не болит.
И это странно и ненормально.
Даниил открывает глаза, проводит руками по лицу - нет перчаток, конечно, он же спал... Но если он спал, то почему он в Театре, а не в своей постели?
"Лунатизм? - привычно всплывает у него в голове самый вероятный диагноз. Но босые ноги сухие и чистые - а ведь в Городе ночью опять зарядил дождь... Что-то не вяжется, что-то неправильно, и видя на сцене двух соткавшихся из ничего, из воздуха, женщин, Данковский с кристальной ясностью понимает: вколол слишком много морфия. Пошли галлюцинации. А ведь до этого ещё был твирин...
Левая женщина прекрасна. Тонкие черты лица, чувственные губы, кожа светлая, платье по столичному изящно и красиво. Правая на её фоне должна теряться - светлые волосы, убранные в хвост, мягкая улыбка, простое лицо - не обворожительно-красивое. Просто симпатичное женское лицо. Но от неё идет такой свет, что хочется подойти, преклонить колена. Собственно, они обе светятся так, что даже скептика Данковского пробирает до глубины души.
Свет одной - тепло и покой. Материнская ласка, запахи солнца, трав, молока и меда. Свет второй - колкий жар далеких звезд, полынь, дорожная пыль, почти доходящее до боли наслаждение, стремление лететь, как на крыльях, хоть с обрыва...
Даниил делает шаг к ним. Конечно, даже он не мог не узнать их. Слишком Мария похожа на Нину. Слишком точно изображена Виктория. Слишком много он слышал рассказов о их могуществе, о них самих, чтобы теперь обознаться.
-Смотри, Нина, - улыбается Светлая, глядя на растерянного Бакалавра - Мудрый доктор, который больше не хочет спасать наш Город.
-Пусть он выберет, кому служит, - откликается Алая. Голос её странный, звенящий, как струна. - Он всё ещё колеблется.
Даниил смотрит на них во все глаза.
"Надо меньше пить, - настойчивым рефреном вертится у него в голове - Надо меньше пить..."
"Выбирай, - безмолвно говорит Виктория. В глазах её - светлых, как у дочери, таких же бездонных, плещется надежда.
"Выбирай, - беззвучно приказывает Нина. Звезды в её глазах острые, словно ножи.
"Хоть бы Катерину пригласили для полноты картины, - как-то обреченно думается Даниилу. Он взбирается на сцену, замирает, склонив голову, вслушиваясь во что-то внутри себя. Выбор всегда мучителен. Даже когда всё уже решено.
Три шага до Виктории. Пять до Нины. Странно, но Данковского не тревожит сейчас его свободолюбие, толкавшее его порой на самые безрассудные поступки. Сейчас служить не значит, быть рабом. Куклой у кукольника. Сейчас служить значит преклоняться перед своей Дамой, защищать её ото всех.
Как преклонялись и защищали рыцари из древних легенд.
Когда Бакалавр опускается на одно колено рядом с Ниной, и касается губами её подола, Виктория только вздыхает. С искренней жалостью смотрит она на выбравшего. А потом отворачивается, и растворяется в темноте.
-
-
26.02.2012 в 09:37мимопроходивший
-
-
26.02.2012 в 10:09-
-
26.02.2012 в 14:50Автор.
-
-
26.02.2012 в 23:25-
-
04.03.2012 в 19:05-
-
18.03.2012 в 01:46392 слова
Ох и несло меня...
Он брёл по степи. В первый раз он зашёл так далеко - ему было нечего здесь делать, он был чужаком среди ветра и тьмы, на шелестящем ковре высохших трав. Он не собирался бежать от реальности, но нервы не выдерживали. Он даже не помнил, как получилось, что он, шагая по железной дороге из Земли к пустому дому Евы свернул налево. Видно, твирин, что поднёс ему Андрей, подействовал на него сильнее, чем он ожидал. Да и он потом добавил из личных запасов...
Впереди во мраке горел огонь и выступал из темноты правильных очертаний холм. В свете факелов он заметил две тёмные фигуры. Даниил хотел развернуться, избегнув встречи, но понял каким-то неведомым чувством, что его уже заметили, и обречённо приблизился к незнакомцам.
Его встретил резкий женский голос:
- Наконец-то ты явился!
Бакалавр щурился, приглядываясь, но не мог разглядеть лиц.
- Не знал, что меня ждут.
Голос второй женщины оказался мягким и плавным:
- Ждут. Многие и никто. В это мгновенье, много позже и никогда.
Голова была тяжёлой, настроение - ужасным, и непонятные слова вызывали в мужчине лишь раздражение:
- Кто вы, и какое у вас ко мне дело?
Первая женщина порывисто и жёстко начала:
- Мы те, кого ты не ожидал когда-либо встретить...
Вторая ласково подхватила:
- Мы две стороны одного...
- Творческий огонь...
- И целительная вода...
- Тьма и безумие...
- Свет и умиротворение...
- Волнительный полёт души...
- И твердь реальности...
Даниил поднял руки в просьбе остановится:
- Чего вы хотите?
- Сделай выбор, эн-Даниил.
- Сделай выбор, ойнон.
Их голоса вторили друг другу, такие разные, они словно не могли существовать друг без друга.
- Сделай шаг, и Город покорится тебе.
- Сделай шаг, и Город будет спасён.
Женщины переглянулись, и Данковский почувствовал напряжение между ними. Одна протянула руку к нему:
- Ты можешь обрести всё.
Вторая зеркально повторила жест:
- Ты можешь всё отдать.
- Ты можешь спасти себя.
- Ты можешь помочь многим.
- Тебя будут уважать и бояться.
- Тебе будут благодарны.
Даниил схватился за голову.
- Хватит! Хватит!! Замолчите, обе!
- Сделай выбор!
- Сделай выбор!
Женские голоса дробились у него в голове, рассыпались битым стеклом, раня, причиняя боль, от которой сложно было даже вздохнуть. Пламя факелов дёрнулось от порыва ветра и погасло. Даниила накрыла безграничная тьма.
Утром Данковский проснулся в собственной кровати, дрожащий, мокрый от пота, с пронзительным, ужасающим осознанием того, что кошмар ему ещё только предстоит.
-
-
18.03.2012 в 08:58мимопроходивший
-
-
18.03.2012 в 12:35-
-
18.03.2012 в 12:47-
-
22.05.2013 в 10:20Во втором очень понравился диалог хозяек, как они представляют каждая свою сторону.