- Однажды ты тоже поймешь это, Сестра, - шепчет Има своим нежным, слабым, надломанным голосом, - ты поймешь. Однажды ты найдешь в себе силы увидеть.
Мерно покачивается Маятник над ее головой. Задумчиво сидит Эли у себя в Покое, и хрупкие перила скрипят-качаются на ветру.
- Это страшно, Сестра, но однажды ты сможешь преодолеть этот страх. Ты упряма, и бессильна поэтому. Но однажды ты отринешь свое упрямство, и позволишь себе прозреть и обрести слух. И тогда его облик откроется тебе, и ты услышишь его постоянное приближение, и убедишься в нетвратимости всего грядущего.
Ты увидишь дракона, который обвил нас кольцом, как ступени эти обвивают мою Башню. Ты найдешь в себе силы смотреть на него, и признаешь его могущество, и с каждым оборотом будешь становиться сильнее. Ибо сила в приятии неизбежного. Ибо кто мы есть перед ним?
Ты перестанешь терзать Его разум своими мольбами о спасении, а тело Его - своими железными конструкциями, своими канатами и лестницами. Ты найдешь в себе силы прекратить свое вечное бессмысленное бегство.
Ведь никто не может бояться вечно. Никто не может быть вечно слабым.
Руки перепачканы черным машинным маслом - кажется, Эли даже помнит, как оно пахнет - по полу дирижабля разбросаны инструменты. В этом мире каждый ищет себе занятие по вкусу, развлекается, как умеет. Она возится с механизмами. Маленькая Яни учится танцевать на шаре. Оле смотрит в окно, Ута на Луну. У всех есть хоть какое-то занятие - Безымянная вечно кого-то ждет, Ава заигрывает с Братьями, Юна заживо горит в своем огне. У всех есть дело, все на что-то надеяться. Кто не надеется - тот мертв, -думает Эли, завинчивая очередную гайку. Вытирает со лба выступивший пот, выдыхает. Пожалуй, можно передохнуть.
В Башне Имы качается маятник. Ровно, неумолимо, размеренно. Сама Има почти что дремлет под ним, погруженная в грезы о драконе. В реальность её возвращает мягко прикосновение чужого разума - кто-то из Сестер хочет говорить. "Странно, - равнодушно думает Има, откликаясь без особенного интереса. Шорох чешуи слышен в последний Оборот слишком отчетливо, это значит - дракон близко, и поэтому ей мало дела до Промежутка. Она слушает утешающие голоса Цветов, и Сестры давно уже оставили её в её страдании.
"Привет, Сестренка, - улыбается Эли, снова принимаясь за работу - Как твой дракон? Скоро приползет?" Она чувствует - страдалица в своей Башне печально прикрыла глаза. Она к своим фантазиям относится очень, очень серьезно. Может быть, именно поэтому её так интересно дразнить. "Здравствуй, - доносится, наконец, ответ. Ожидание и холод Лазури так и слышится в нем, и Эли улыбается ещё шире, ввинчивая очередной болт - Скоро ли взлетит твой дирижабль?" Обмен приветствиями состоялся, и это хорошо. В последнее время Има отвечает натянуто, медленно, отстраненно, словно пребывает уже не здесь, и одна безобидная подколка от неё - уже огромное достижение. "Думаю, не раньше, чем явится твоя змеюка, - хмыкает Эли. Болт поддается тяжело, она стискивает зубы и хмурится. Мышцы рук явственно выделяются под кожей от яростного усилия - Ты, кстати, ещё не решилась ему противится? Ткнуть чем-нибудь в глаз, например..." Она беззвучно смеется, чувствуя недовольство Сестры. Болт, наконец, встает на положенное место и, не дождавшись ответа, Эли берется за следующий. Продолжает свою мысль: "В конце концов, никто не может быть вечно слабым. Рано или поздно что-то должно изменится, а тыкать дракона в глаз всяко почетней, чем безропотно принимать смерть." Она смеется уже вслух, ощущая, как со вспышкой раздражения обрывается связь. По-своему она жалеет Иму, но жалость её деятельная. Не сидеть рядом и не лить горькие слезы, а пытаться расшевелить, вывести из себя хотя бы, вызвать на настоящие эмоции...
Има закрывает глаза и поднимает лицо к маятнику. Шорох чешуи, явственный и сухой, раздается, кажется, прямо у неё в голове. Забавно, что строительница почитает слабой её, когда на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот.
Путь к её взлётной площадке лежал через Башню. Высокую, довольно уродливую по её идеалистическим меркам, кишащую тварями Башню. С покачивающегося в пустоте трапа на дирижабль Сестра-Строительница смотрела на обитель Страдалицы - с лёгким непониманием, с интересом исследователя, с равнодушием давней соседки. Высокое строение мерцало вдалеке огнями вдоль крутой серпантинной лестницы. Если порученную пленницу приходил допрашивать по всей строгости Братских законов Жонглёр, рыдания нередко достигали даже этих высот, отвлекая Эли от работы. А её дочь Пурпура и Серебра не прекращала почти никогда; редким исключением был приём не менее редких гостей. "Никто не может быть вечно слабым," - думала та, упорно продолжая крутить гаечный ключ, поскрипывающий в унисон отдалённым стонам Имы. Легко быть сильным, не слыша над собой лязга орудия казни - это она тоже понимала. Но упорно старалась игнорировать мысль, что могла оказаться в таком же положении - к примеру, за то же дерзкое, полное надежд непрерывное строительство.
-
-
04.02.2012 в 01:52182 слова
- Однажды ты тоже поймешь это, Сестра, - шепчет Има своим нежным, слабым, надломанным голосом, - ты поймешь. Однажды ты найдешь в себе силы увидеть.
Мерно покачивается Маятник над ее головой.
Задумчиво сидит Эли у себя в Покое, и хрупкие перила скрипят-качаются на ветру.
- Это страшно, Сестра, но однажды ты сможешь преодолеть этот страх. Ты упряма, и бессильна поэтому. Но однажды ты отринешь свое упрямство, и позволишь себе прозреть и обрести слух. И тогда его облик откроется тебе, и ты услышишь его постоянное приближение, и убедишься в нетвратимости всего грядущего.
Ты увидишь дракона, который обвил нас кольцом, как ступени эти обвивают мою Башню. Ты найдешь в себе силы смотреть на него, и признаешь его могущество, и с каждым оборотом будешь становиться сильнее. Ибо сила в приятии неизбежного. Ибо кто мы есть перед ним?
Ты перестанешь терзать Его разум своими мольбами о спасении, а тело Его - своими железными конструкциями, своими канатами и лестницами.
Ты найдешь в себе силы прекратить свое вечное бессмысленное бегство.
Ведь никто не может бояться вечно. Никто не может быть вечно слабым.
-
-
04.02.2012 в 02:19436, другая сторона.
Руки перепачканы черным машинным маслом - кажется, Эли даже помнит, как оно пахнет - по полу дирижабля разбросаны инструменты. В этом мире каждый ищет себе занятие по вкусу, развлекается, как умеет. Она возится с механизмами. Маленькая Яни учится танцевать на шаре. Оле смотрит в окно, Ута на Луну. У всех есть хоть какое-то занятие - Безымянная вечно кого-то ждет, Ава заигрывает с Братьями, Юна заживо горит в своем огне. У всех есть дело, все на что-то надеяться.
Кто не надеется - тот мертв, -думает Эли, завинчивая очередную гайку. Вытирает со лба выступивший пот, выдыхает. Пожалуй, можно передохнуть.
В Башне Имы качается маятник. Ровно, неумолимо, размеренно. Сама Има почти что дремлет под ним, погруженная в грезы о драконе. В реальность её возвращает мягко прикосновение чужого разума - кто-то из Сестер хочет говорить.
"Странно, - равнодушно думает Има, откликаясь без особенного интереса. Шорох чешуи слышен в последний Оборот слишком отчетливо, это значит - дракон близко, и поэтому ей мало дела до Промежутка. Она слушает утешающие голоса Цветов, и Сестры давно уже оставили её в её страдании.
"Привет, Сестренка, - улыбается Эли, снова принимаясь за работу - Как твой дракон? Скоро приползет?"
Она чувствует - страдалица в своей Башне печально прикрыла глаза. Она к своим фантазиям относится очень, очень серьезно. Может быть, именно поэтому её так интересно дразнить.
"Здравствуй, - доносится, наконец, ответ. Ожидание и холод Лазури так и слышится в нем, и Эли улыбается ещё шире, ввинчивая очередной болт - Скоро ли взлетит твой дирижабль?"
Обмен приветствиями состоялся, и это хорошо. В последнее время Има отвечает натянуто, медленно, отстраненно, словно пребывает уже не здесь, и одна безобидная подколка от неё - уже огромное достижение.
"Думаю, не раньше, чем явится твоя змеюка, - хмыкает Эли. Болт поддается тяжело, она стискивает зубы и хмурится. Мышцы рук явственно выделяются под кожей от яростного усилия - Ты, кстати, ещё не решилась ему противится? Ткнуть чем-нибудь в глаз, например..."
Она беззвучно смеется, чувствуя недовольство Сестры. Болт, наконец, встает на положенное место и, не дождавшись ответа, Эли берется за следующий. Продолжает свою мысль:
"В конце концов, никто не может быть вечно слабым. Рано или поздно что-то должно изменится, а тыкать дракона в глаз всяко почетней, чем безропотно принимать смерть."
Она смеется уже вслух, ощущая, как со вспышкой раздражения обрывается связь. По-своему она жалеет Иму, но жалость её деятельная. Не сидеть рядом и не лить горькие слезы, а пытаться расшевелить, вывести из себя хотя бы, вызвать на настоящие эмоции...
Има закрывает глаза и поднимает лицо к маятнику. Шорох чешуи, явственный и сухой, раздается, кажется, прямо у неё в голове. Забавно, что строительница почитает слабой её, когда на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот.
-
-
04.02.2012 в 12:34Путь к её взлётной площадке лежал через Башню. Высокую, довольно уродливую по её идеалистическим меркам, кишащую тварями Башню. С покачивающегося в пустоте трапа на дирижабль Сестра-Строительница смотрела на обитель Страдалицы - с лёгким непониманием, с интересом исследователя, с равнодушием давней соседки. Высокое строение мерцало вдалеке огнями вдоль крутой серпантинной лестницы.
Если порученную пленницу приходил допрашивать по всей строгости Братских законов Жонглёр, рыдания нередко достигали даже этих высот, отвлекая Эли от работы. А её дочь Пурпура и Серебра не прекращала почти никогда; редким исключением был приём не менее редких гостей.
"Никто не может быть вечно слабым," - думала та, упорно продолжая крутить гаечный ключ, поскрипывающий в унисон отдалённым стонам Имы.
Легко быть сильным, не слыша над собой лязга орудия казни - это она тоже понимала. Но упорно старалась игнорировать мысль, что могла оказаться в таком же положении - к примеру, за то же дерзкое, полное надежд непрерывное строительство.