Бурах с самодовольством поставил на стол в комнате Даниила бутылку зелёного стекла. Данковский заинтересованно поднял бровь: - Что это? - Твирин. По отцовским рецептам. Сам стебелёк к стебельку подбирал. Каждую травинку по имени знаю, савьюра и белой плети не пожалел. Славный должен получиться напиток. - Я позову Еву. Помнится, она хотела напиться именно его. Отлучившись на минуту, Бакалавр привёл девушку. Шла она неохотно, на Артемия поглядывала с опаской. Поняв затруднение девушки, Даниил поморщился: - Мог бы переодеться, перед тем как приходить. А то весь в кровище. Бурах отмахнулся: - Да какое там, ойнон. Весь день на ногах, ни минуты свободной. - Ладно уж, разливай. Бакалавр поставил перед Гаруспиком три мензурки. Когда напиток был разлит, Артемий поднял свой сосуд: - За победу! Чокались с видом упрямой решимости. Выпили до дна. Бурах налил ещё по одной...
...Гаруспик мутными глазами посмотрел на валяющихся в обнимку Даниила с Евой. На лице девушки расплылось счастливое выражение, Даниил нахмурившись во сне, бормотал что-то на латыни. Артемий покачал головой и пробормотал заплетающимся языком: - Духов, ойнон, не переспоришь. Покачиваясь, он вышел из Омута и сразу свернул налево, в степь...
Прошу прощения, что Ева получилась больше для антуража...
Ева опустошила хрустальную рюмку твирина. Она уже ничего не боялась - ни холодного дождя, ни воя ветра, ни жизни, ни смерти, ни даже окровавленного Потрошителя, стоящего рядом. Она была пьяна, чувство свободы и вдохновения наполняло её. Даниил смотрел на неё мягко, задумчиво, твирин уже взял над ним верх, и этот взгляд пьянил девушку сильнее зеленоватого напитка. Поддавшись внезапному порыву, Ева забралась на стол. Она выпрямилась, чувствую внутри натянутую струну, гудящую на низкой, мучительной ноте. Девушка не сразу поняла, что её бьёт дрожь. Гордо подняв подбородок, она крикнула в потолок: - Я не боюсь! Даниил успокоительно подтвердил: - Конечно не боишься. Только слезь со стола, упадёшь. Ева взглянула на Бакалавра гневно, глаза её пылали. - Не упаду. Взлечу! И словно доказывая свои слова, она спрыгнула со стола. Чьи-то сильные руки подхватили её. В ноздри ударил запах крови. - Отпусти! Отпусти! Руки послушно опустили её на что-то мягкое. Прохладная рука провела по волосам. Запах крови отдалился. Вместо него запахло медикаментами. - Я взлечу!.. Бакалавр с Гаруспиком переглянулись и последний, понимающе ухмыльнувшись, закрыл дверь с другой стороны...
Оба исполнения прекрасны и атмосферы! Вот только трисома заявленного не увидела. совсем не против уклона в Даниил/Ева, но Артемия уж совсем обделили. ) заказчик
Sirin-chan, мне показалось, что в первом исполнении как раз были Артемий-Даниил, а Еву у меня получилась как антураж, поэтому во второй раз попыталась исправиться и дать больше Евы... Жаль, что не получилось того, что вы хотели...
исполнение 3, слов 210, обоснуй умер от Песчанки, но зато тройничок
Ева так влюблена в Даниила, что когда он всего лишь касается ее щеки, все тело охватывает сладкий трепет. Она обвивает руками его шею, тянется за поцелуем. Обычно напряженный, как натянутая струна, сейчас он расслаблен. Прижимает ближе к себе, жарко выдыхает в губы. Его пальцы путаются в ее волосах, в лентах и застежках. Платье с шелковым шелестом падает на пол. Ева так боится Артемия. Но сейчас страх обжигает внутри и стекает вниз живота тягучим желанием, когда он, огромный и горячий становится у нее за спиной. Теплые ладони скользят по бокам, обхватывают и сжимают груди. Она на мгновение замирает, а потом заводит руку назад и гладит его по загривку. Артемий тихо рычит, Даниил смеется, утыкаясь лицом ей в шею. Ева откидывается назад на крепкую широкую грудь, и тоже смеется. Ей так хорошо. Никогда она не чувствовала себя такой открытой, такой свободной, такой желанной. У Артемия рыжие ресницы и щетина, у Даниила темная прядь прилипла к виску. Их руки не оставляют ее тела, а губы встречаются над ее плечом. Ева следит за поцелуем из-под полуопущенных век, слушает сбившееся дыхание. Твирин течет в крови, дурманит, распаляет, рождает причудливые грезы, будит желания. У них сейчас как будто одна кровеносная система на троих. Три бьющихся в унисон сердца питают одну плоть. Еве кажется, что они будут жить вечно.
это же мечта простоVintaBale, ага, мечта на полчасика на место Евы Хотя, в игре она ужасно несчастная конечно и жалкая какая-то я когда играла, мне так неловко за нее было все время
только это у вас не исполнение 2, а исполнение-3, дадаmindless copycat, ох, точно. уже никакн е исправить
читать дальшеГосподи, я когда играла за Бакалавра, Ева мне просто вынесла мозг. Просто вынесла, на фиг. Сначала этими своими требованиями внимания. И однозначными способами привлечения внимания типа полуголой груди и заявлений "давай будем сидеть голые и пить твирин". А потом этот эпический пипец с Собором. Я, наверное, тупой и циничный человек, но я не понимаю этой замуты. "Я придумала как тебе помочь". Охренеть, блин, помогла, пипец. Тут как не посмотри Данковский получается мягко говоря по уши в г. Если он ее так и не трахнул (а мужик, на минуточку, занят быть охренеть), то она получается до ручки дошла и решила уж хоть таким способом наконец заставить обратить на себя внимание. А если трахнул, так чо, секс был так плох. Или он должен был сразу жениться? В общем, по любому не смогла добиться любви, так хоть вызвать вину. И никакие разговоры с призраком не принесли мне катарсиса на эту тему. И главное такое до крайности женское поведение. Простите, наболело
Ева боится этого человека и не понимает, почему с ним Даниил Данковский проводит больше времени, чем с ней. От Бураха тянет пряным и густым запахом угрозы, крови и травяной горечи. Его сильные жилистые руки созданы для мясницкого ножа. Ева думает об этом, когда смотрит, как Гаруспик поднимает хрустальную стопку с твирином. Он весь – не для дома, не для тихих гостиных и затененных будуаров, а для Степи и смерти. Ева думает, что сидя возле ее туалетного столика, заставленного коробочками и флаконами, он выглядит неуместно. Но другого места для Бураха не нашлось – Ева и Даниил заняли кровать. Причем ноги Евы обнажены до самых бедер, легкий шелк платья с разрезом разъехался. Больше всего сейчас она хотела бы остаться с Даниилом наедине. - Думаю, уже пора, - говорит Бурах, с трудом поднимаясь. Ева полностью с ним согласна. Бурах, поднявшись, не удерживается на ногах. Его шатает, и он чуть было не сбивает ширму. Бакалавр, резко приподнявшись, пытается удержать его за плечи, но Бурах слишком тяжелый. Они падают на кровать, и Ева едва успевает откатиться в сторону. Бурах нависает над Даниилом, удерживая вес на руках, и тот говорит: - Да, пора. А потом берет лицо Бураха в ладони. Ева смотрит, как их губы смыкаются. Бурах отвечает на поцелуй, мнет своими челюстями губы Даниила. Это отталкивает и завораживает одновременно. Дурманная настойка ударяет в голову, заставляет кровь гореть. Чья-то рубашка отлетает в сторону, криво повисает на ширме. Ева смотрит, как сползает с тел одежда, как пальцы Даниила сжимают спину Бураха, и больше всего теперь ей хочется сбежать. Она ушла бы, но Даниил выныривает из-под плеча Гаруспика и притягивает ее к себе. Дыхание пресекается. Ей очень странно, все плывет в твириновом тумане. Ева выдыхает, только когда оказывается зажатой между стройным телом Даниила и горячим, как печка, мускулистым Бурахом. Кто-то ведет рукой по ее бедру. Кто?.. Ева ищет опоры, ищет на покрывале руку Даниила, хочет сжать его пальцы, но нащупывает совсем другую руку – жесткую и жилистую, с выпирающими витыми венами. Ей очень хочется понять. Разгадать загадку. И она кладет руки на плечи Гаруспика, вдыхает его чужой, опасный запах.
-
-
26.01.2012 в 21:29Бурах с самодовольством поставил на стол в комнате Даниила бутылку зелёного стекла.
Данковский заинтересованно поднял бровь:
- Что это?
- Твирин. По отцовским рецептам. Сам стебелёк к стебельку подбирал. Каждую травинку по имени знаю, савьюра и белой плети не пожалел. Славный должен получиться напиток.
- Я позову Еву. Помнится, она хотела напиться именно его.
Отлучившись на минуту, Бакалавр привёл девушку. Шла она неохотно, на Артемия поглядывала с опаской. Поняв затруднение девушки, Даниил поморщился:
- Мог бы переодеться, перед тем как приходить. А то весь в кровище.
Бурах отмахнулся:
- Да какое там, ойнон. Весь день на ногах, ни минуты свободной.
- Ладно уж, разливай.
Бакалавр поставил перед Гаруспиком три мензурки. Когда напиток был разлит, Артемий поднял свой сосуд:
- За победу!
Чокались с видом упрямой решимости. Выпили до дна. Бурах налил ещё по одной...
...Гаруспик мутными глазами посмотрел на валяющихся в обнимку Даниила с Евой. На лице девушки расплылось счастливое выражение, Даниил нахмурившись во сне, бормотал что-то на латыни.
Артемий покачал головой и пробормотал заплетающимся языком:
- Духов, ойнон, не переспоришь.
Покачиваясь, он вышел из Омута и сразу свернул налево, в степь...
Прошу прощения, что Ева получилась больше для антуража...
-
-
27.01.2012 в 12:21Ева опустошила хрустальную рюмку твирина. Она уже ничего не боялась - ни холодного дождя, ни воя ветра, ни жизни, ни смерти, ни даже окровавленного Потрошителя, стоящего рядом. Она была пьяна, чувство свободы и вдохновения наполняло её. Даниил смотрел на неё мягко, задумчиво, твирин уже взял над ним верх, и этот взгляд пьянил девушку сильнее зеленоватого напитка.
Поддавшись внезапному порыву, Ева забралась на стол. Она выпрямилась, чувствую внутри натянутую струну, гудящую на низкой, мучительной ноте. Девушка не сразу поняла, что её бьёт дрожь. Гордо подняв подбородок, она крикнула в потолок:
- Я не боюсь!
Даниил успокоительно подтвердил:
- Конечно не боишься. Только слезь со стола, упадёшь.
Ева взглянула на Бакалавра гневно, глаза её пылали.
- Не упаду. Взлечу!
И словно доказывая свои слова, она спрыгнула со стола. Чьи-то сильные руки подхватили её. В ноздри ударил запах крови.
- Отпусти! Отпусти!
Руки послушно опустили её на что-то мягкое. Прохладная рука провела по волосам. Запах крови отдалился. Вместо него запахло медикаментами.
- Я взлечу!..
Бакалавр с Гаруспиком переглянулись и последний, понимающе ухмыльнувшись, закрыл дверь с другой стороны...
-
-
08.02.2012 в 15:44заказчик
-
-
08.02.2012 в 16:18Жаль, что не получилось того, что вы хотели...
-
-
08.02.2012 в 20:31-
-
22.05.2013 в 00:23Ева так влюблена в Даниила, что когда он всего лишь касается ее щеки, все тело охватывает сладкий трепет. Она обвивает руками его шею, тянется за поцелуем. Обычно напряженный, как натянутая струна, сейчас он расслаблен. Прижимает ближе к себе, жарко выдыхает в губы. Его пальцы путаются в ее волосах, в лентах и застежках. Платье с шелковым шелестом падает на пол.
Ева так боится Артемия. Но сейчас страх обжигает внутри и стекает вниз живота тягучим желанием, когда он, огромный и горячий становится у нее за спиной. Теплые ладони скользят по бокам, обхватывают и сжимают груди.
Она на мгновение замирает, а потом заводит руку назад и гладит его по загривку. Артемий тихо рычит, Даниил смеется, утыкаясь лицом ей в шею.
Ева откидывается назад на крепкую широкую грудь, и тоже смеется. Ей так хорошо. Никогда она не чувствовала себя такой открытой, такой свободной, такой желанной.
У Артемия рыжие ресницы и щетина, у Даниила темная прядь прилипла к виску. Их руки не оставляют ее тела, а губы встречаются над ее плечом. Ева следит за поцелуем из-под полуопущенных век, слушает сбившееся дыхание.
Твирин течет в крови, дурманит, распаляет, рождает причудливые грезы, будит желания. У них сейчас как будто одна кровеносная система на троих. Три бьющихся в унисон сердца питают одну плоть. Еве кажется, что они будут жить вечно.
-
-
22.05.2013 в 10:08только это у вас не исполнение 2, а исполнение-3, дада
-
-
22.05.2013 в 10:39-
-
22.05.2013 в 10:51-
-
22.05.2013 в 11:19Любитель
-
-
22.05.2013 в 11:27это же мечта просто VintaBale, ага, мечта на полчасика на место Евы
Хотя, в игре она ужасно несчастная конечно и жалкая какая-то
только это у вас не исполнение 2, а исполнение-3, дадаmindless copycat, ох, точно. уже никакн е исправить
-
-
22.05.2013 в 12:41-
-
22.05.2013 в 21:04Простите, наболело
-
-
23.05.2013 в 19:21Ева боится этого человека и не понимает, почему с ним Даниил Данковский проводит больше времени, чем с ней. От Бураха тянет пряным и густым запахом угрозы, крови и травяной горечи. Его сильные жилистые руки созданы для мясницкого ножа.
Ева думает об этом, когда смотрит, как Гаруспик поднимает хрустальную стопку с твирином. Он весь – не для дома, не для тихих гостиных и затененных будуаров, а для Степи и смерти.
Ева думает, что сидя возле ее туалетного столика, заставленного коробочками и флаконами, он выглядит неуместно. Но другого места для Бураха не нашлось – Ева и Даниил заняли кровать. Причем ноги Евы обнажены до самых бедер, легкий шелк платья с разрезом разъехался. Больше всего сейчас она хотела бы остаться с Даниилом наедине.
- Думаю, уже пора, - говорит Бурах, с трудом поднимаясь.
Ева полностью с ним согласна.
Бурах, поднявшись, не удерживается на ногах. Его шатает, и он чуть было не сбивает ширму. Бакалавр, резко приподнявшись, пытается удержать его за плечи, но Бурах слишком тяжелый. Они падают на кровать, и Ева едва успевает откатиться в сторону.
Бурах нависает над Даниилом, удерживая вес на руках, и тот говорит:
- Да, пора.
А потом берет лицо Бураха в ладони.
Ева смотрит, как их губы смыкаются. Бурах отвечает на поцелуй, мнет своими челюстями губы Даниила. Это отталкивает и завораживает одновременно.
Дурманная настойка ударяет в голову, заставляет кровь гореть.
Чья-то рубашка отлетает в сторону, криво повисает на ширме.
Ева смотрит, как сползает с тел одежда, как пальцы Даниила сжимают спину Бураха, и больше всего теперь ей хочется сбежать. Она ушла бы, но Даниил выныривает из-под плеча Гаруспика и притягивает ее к себе. Дыхание пресекается. Ей очень странно, все плывет в твириновом тумане. Ева выдыхает, только когда оказывается зажатой между стройным телом Даниила и горячим, как печка, мускулистым Бурахом. Кто-то ведет рукой по ее бедру. Кто?..
Ева ищет опоры, ищет на покрывале руку Даниила, хочет сжать его пальцы, но нащупывает совсем другую руку – жесткую и жилистую, с выпирающими витыми венами.
Ей очень хочется понять. Разгадать загадку. И она кладет руки на плечи Гаруспика, вдыхает его чужой, опасный запах.
-
-
23.05.2013 в 19:22-
-
23.05.2013 в 21:16