Он придёт снова, этот гордый степняк. Не сможет не прийти, ведь от того зависит его наследственный долг, возможная победа и честь целителя-знахаря, спасителя своего Города. Она так старательно сплетала эти близкие нити воедино и привязывала к себе крепким узлом. Ради неё и убьёт, и через ад Песчаной Язвы пройдёт, умрёт и воскреснет - ради неё. Хоть и будет думать, что всё это ради отца, поселения и Приближённых. Нет, никого нет ближе неё теперь ему. Всех интригой своей оплела, и самое вольное и честное сердце не избежит инквизиторской паутины, что женским обольщением, острым умом и безрассудным отчаянием укреплена. Жаль, сама она путается порой в своих хитросплетениях. Сама в сетях любви бьётся. Завидует воле степняка, которого хоть накрепко к неизбежности пришей - свободным останется. Не судьбой, так душой. И сердцем, что ей всего желанней, коль скоро собственное без пут пленено, без огня пылает и без хмеля пьяно. Так будь что будет, а его она подтолкнёт переступить Закон, в котором разочаровалась, пойти против Властей, которые разочаровались в ней. Не ради неё, так ради них обоих. И когда наконец скрипит тяжёлая дверь, она уже знает, кто без обязательств, по доброй воле и зову чести, по чувствам, становящимся взамными, переступает порог Собора.
Он придёт снова, этот гордый степняк. Не сможет не прийти, ведь от того зависит его наследственный долг, возможная победа и честь целителя-знахаря, спасителя своего Города.
Она так старательно сплетала эти близкие нити воедино и привязывала к себе крепким узлом. Ради неё и убьёт, и через ад Песчаной Язвы пройдёт, умрёт и воскреснет - ради неё. Хоть и будет думать, что всё это ради отца, поселения и Приближённых. Нет, никого нет ближе неё теперь ему. Всех интригой своей оплела, и самое вольное и честное сердце не избежит инквизиторской паутины, что женским обольщением, острым умом и безрассудным отчаянием укреплена.
Жаль, сама она путается порой в своих хитросплетениях. Сама в сетях любви бьётся. Завидует воле степняка, которого хоть накрепко к неизбежности пришей - свободным останется. Не судьбой, так душой. И сердцем, что ей всего желанней, коль скоро собственное без пут пленено, без огня пылает и без хмеля пьяно.
Так будь что будет, а его она подтолкнёт переступить Закон, в котором разочаровалась, пойти против Властей, которые разочаровались в ней. Не ради неё, так ради них обоих.
И когда наконец скрипит тяжёлая дверь, она уже знает, кто без обязательств, по доброй воле и зову чести, по чувствам, становящимся взамными, переступает порог Собора.
Заказчик. Реально.
мимокайман