Здесь всё странно. Светловолосая женщина смеется, подбрасывая на руках младенца - миг, яркая вспышка - и ребенок оборачивается малышом лет двух. Улыбается, показывая недостающий зуб. Мать, нисколько не удивляясь, прижимает его к груди. Всё так и должно быть, верно? В этом городе никогда не идет дождь. Не наступает осень и деревья не роняют листья. Здесь всё словно вычерчено по линейке, всё яркое, упорядоченное... искусственное. Они кажутся здесь пришельцами из чужого мира. Собственно, они ими и являются. От них пахнет твирью и кровью, глаза у них звериные. Один вечно прячет в кармане револьвер. Второй - кустарный пугач, переделанный каким-то умельцем из дедушкиного ружья. На них не оглядываются, когда они проходят по улице. Местные власти не пробуют их задержать. Этого нет в сценарии, и от чужой запрограммированности, вторичности движений, оба вечно кривятся, отводя глаза. Они шагают мимо очередного нарядного кукольного домика. Два доктора в истрепанной одежде, друзья по велению сердца, бывшие враги. Они уже знают, что здесь ничего не изменится, даже если хватать людей за руки, указывать на зеленые блямбы, плавающие над головами. Отстранятся, засмеются - все одинаково - залопочут что-то на своем кустарном подобии языка... -Знаешь, ойнон, - усмехается один, тот, что страшнее и выше - У нас всё было очень... Даже очень хорошо. Свободная воля,... -Интересно, - задумчиво невпопад отвечает второй - Знают ли они про свою суть? Первый только усмехается шире, глядя на проносящегося мимо велосипедиста. Движения у того дерганные, механические. Если его и ведет кукловод - то явно очень, очень не умелый. Кончается город, скоро они выйдут в поля, а оттуда - в какой-нибудь ещё игрушечный мирок... Крестовый поход против Властей, кажется, так и не будет доведен до конца. Но они ни о чем не жалеют. Лучше так, чем раз за разом крутиться в одном и том же аду.
-Знать, что ты игрушка, и смириться с этим? Безумие! - он сердито взмахивает рукой, раздраженно щурится на собеседницу. Та широко улыбается в ответ на этот прищур. У неё хорошие глаза - светлые, ясные - она кажется человеком... Но зеленый ромбик, плавающий над её головой, говорит об обратном. Они сидят в парке на скамейке. Темноволосый мужчина в змеином плаще и молодая девушка в легкомысленных шортиках и топике. Они беседуют уже второй час, и всё никак не придут к соглашению. -Безумие - метаться, как это делаешь ты, - отвечает она, всё так же улыбаясь. Изо рта её вырывается белое округлое облачко, и он морщится. Никак не может привыкнуть к таким проявлениям постановочности мира - Как будто ты от этого стал счастливее, гордый доктор. -Ты правда хочешь сказать, что ваш кукольный мирок лучше, чем бунт? - хмурится он - Ты хочешь сказать, что надо смириться ради иллюзорного счастья? -Я ничего не хочу сказать, - отмахивается она - Просто тебе лучше было бы пойти сейчас со мной. Поспал бы на теплой постели, поел бы домашней еды... -А потом у меня над головой вырастет вот такая же штука, - усмехается он, и видно, что первым порывом его было дернуться, отшатнуться, как от ядовитой змеи - Нет уж, спасибо. Поднимается. Не прощаясь, отворачивается, подхватывает саквояж. Улица, по которой он уходит, залита солнцем, и издалека он кажется похожим на черную птицу. Девушка моргает, и взгляд её становится бессмысленным, как у остальных симов. Она растягивает губы в улыбке, смеется чему-то... Кукловод же, оставивший ставшую ненужной игрушку, пристально следит за черной фигуркой доктора. Сбежавшая кукла. Такая банальность. Можно бы подхватить двумя пальцами, унести в привычную пьесу. Но - так интереснее. Посмотреть на метания, в чем-то предугадать и подкорректировать их... Иди, Бакалавр, иди. От Театра всё равно не уйдешь.
Ооо. Спасибо, автор. После М(У) меня невероятно дёргали за живое эти беспомощные "обращения" к невидимому кукловоду сверху. Они, чёрт возьми, как будто осознают и при этом хоть бы хны. Жестоко *_* Заказчик
Она топает ножкой в легкомысленном сандалете, машет рукой, глядя вверх. Красноречиво хватается за живот. Насколько он понял, это значит, что она голодна, и что настает время кормежки. Она выкрикивает что-то на щебечущем птичьем языке... И, внезапно успокоившись, идет на кухню. Там приникает к холодильнику. Почему она не могла сделать этого сразу, без надоедливого ритуала - он не понимает. ...Они обедают на открытой террасе, наблюдая за жизнью города. Яркое солнце. Слепящая зеленью трава. Вычерченные по линейке улицы. Царство победившего порядка... -Зачем? - спрашивает он, аккуратно подцепляя на вилку кусочек лосося. Смотрит на неё испытующе и недобро. -Как зачем? - удивляется она, не переставая улыбаться своей вечной, чуть жутковатой улыбкой - А Великий Кукловод? -Кто? - от удивления он не доносит вилку до рта. Она только фыркает, глядя на его замешательство. -Великий Кук-ло-вод, - поясняет она, как неразумному ребенку - Тот, что заботится о нас. -Заботится?.. - у него даже глаза расширяются от удивления, которое совсем скоро переродится в раздражение. Забытая вилка качается в пальцах. -Конечно, - хмыкает она, глядя на него по-кошачьи желтыми глазами - Он всегда рядом, и всё видит. По его воле наполняются холодильники, он гасит и включает светильники, а если попросить - пошлет исполнение заветной мечты или передвинет мебель. Он очень хороший. -Знать, что ты игрушка, - как-то придушенно выдыхает он, и отодвигает тарелку. Лососина встает у него поперек горла. Он откашливается, начинает заново - Знать, что ты игрушка, и смиряться с этим? Ты безумнее, чем я думал. -Зато я сыта, одета, меня любит господь. Ты можешь тем же похвастаться? Он молча поднимается, уходит в дом. Забытый было в шкафу плащ ложится ему на плечи привычной тяжестью, ручка саквояжа уютно пристраивается в пальцах... Когда он уходит, она что-то доказывает небесам, снова топая ногой.
-
-
09.12.2011 в 19:42Здесь всё странно.
Светловолосая женщина смеется, подбрасывая на руках младенца - миг, яркая вспышка - и ребенок оборачивается малышом лет двух. Улыбается, показывая недостающий зуб. Мать, нисколько не удивляясь, прижимает его к груди. Всё так и должно быть, верно?
В этом городе никогда не идет дождь. Не наступает осень и деревья не роняют листья. Здесь всё словно вычерчено по линейке, всё яркое, упорядоченное... искусственное.
Они кажутся здесь пришельцами из чужого мира. Собственно, они ими и являются. От них пахнет твирью и кровью, глаза у них звериные. Один вечно прячет в кармане револьвер. Второй - кустарный пугач, переделанный каким-то умельцем из дедушкиного ружья. На них не оглядываются, когда они проходят по улице. Местные власти не пробуют их задержать. Этого нет в сценарии, и от чужой запрограммированности, вторичности движений, оба вечно кривятся, отводя глаза.
Они шагают мимо очередного нарядного кукольного домика. Два доктора в истрепанной одежде, друзья по велению сердца, бывшие враги. Они уже знают, что здесь ничего не изменится, даже если хватать людей за руки, указывать на зеленые блямбы, плавающие над головами. Отстранятся, засмеются - все одинаково - залопочут что-то на своем кустарном подобии языка...
-Знаешь, ойнон, - усмехается один, тот, что страшнее и выше - У нас всё было очень... Даже очень хорошо. Свободная воля,...
-Интересно, - задумчиво невпопад отвечает второй - Знают ли они про свою суть?
Первый только усмехается шире, глядя на проносящегося мимо велосипедиста. Движения у того дерганные, механические. Если его и ведет кукловод - то явно очень, очень не умелый.
Кончается город, скоро они выйдут в поля, а оттуда - в какой-нибудь ещё игрушечный мирок...
Крестовый поход против Властей, кажется, так и не будет доведен до конца.
Но они ни о чем не жалеют. Лучше так, чем раз за разом крутиться в одном и том же аду.
-
-
09.12.2011 в 19:52-Знать, что ты игрушка, и смириться с этим? Безумие! - он сердито взмахивает рукой, раздраженно щурится на собеседницу. Та широко улыбается в ответ на этот прищур. У неё хорошие глаза - светлые, ясные - она кажется человеком... Но зеленый ромбик, плавающий над её головой, говорит об обратном.
Они сидят в парке на скамейке. Темноволосый мужчина в змеином плаще и молодая девушка в легкомысленных шортиках и топике. Они беседуют уже второй час, и всё никак не придут к соглашению.
-Безумие - метаться, как это делаешь ты, - отвечает она, всё так же улыбаясь. Изо рта её вырывается белое округлое облачко, и он морщится. Никак не может привыкнуть к таким проявлениям постановочности мира - Как будто ты от этого стал счастливее, гордый доктор.
-Ты правда хочешь сказать, что ваш кукольный мирок лучше, чем бунт? - хмурится он - Ты хочешь сказать, что надо смириться ради иллюзорного счастья?
-Я ничего не хочу сказать, - отмахивается она - Просто тебе лучше было бы пойти сейчас со мной. Поспал бы на теплой постели, поел бы домашней еды...
-А потом у меня над головой вырастет вот такая же штука, - усмехается он, и видно, что первым порывом его было дернуться, отшатнуться, как от ядовитой змеи - Нет уж, спасибо.
Поднимается. Не прощаясь, отворачивается, подхватывает саквояж. Улица, по которой он уходит, залита солнцем, и издалека он кажется похожим на черную птицу.
Девушка моргает, и взгляд её становится бессмысленным, как у остальных симов. Она растягивает губы в улыбке, смеется чему-то...
Кукловод же, оставивший ставшую ненужной игрушку, пристально следит за черной фигуркой доктора. Сбежавшая кукла. Такая банальность. Можно бы подхватить двумя пальцами, унести в привычную пьесу. Но - так интереснее. Посмотреть на метания, в чем-то предугадать и подкорректировать их...
Иди, Бакалавр, иди. От Театра всё равно не уйдешь.
-
-
09.12.2011 в 21:15восторженный мимокайман
-
-
09.12.2011 в 21:47После М(У) меня невероятно дёргали за живое эти беспомощные "обращения" к невидимому кукловоду сверху. Они, чёрт возьми, как будто осознают и при этом хоть бы хны. Жестоко *_*
Заказчик
-
-
09.12.2011 в 22:38...Хоть третье корректировочное исполнние пиши.
-
-
10.12.2011 в 17:57Она топает ножкой в легкомысленном сандалете, машет рукой, глядя вверх. Красноречиво хватается за живот. Насколько он понял, это значит, что она голодна, и что настает время кормежки. Она выкрикивает что-то на щебечущем птичьем языке... И, внезапно успокоившись, идет на кухню. Там приникает к холодильнику. Почему она не могла сделать этого сразу, без надоедливого ритуала - он не понимает.
...Они обедают на открытой террасе, наблюдая за жизнью города. Яркое солнце. Слепящая зеленью трава. Вычерченные по линейке улицы. Царство победившего порядка...
-Зачем? - спрашивает он, аккуратно подцепляя на вилку кусочек лосося. Смотрит на неё испытующе и недобро.
-Как зачем? - удивляется она, не переставая улыбаться своей вечной, чуть жутковатой улыбкой - А Великий Кукловод?
-Кто? - от удивления он не доносит вилку до рта. Она только фыркает, глядя на его замешательство.
-Великий Кук-ло-вод, - поясняет она, как неразумному ребенку - Тот, что заботится о нас.
-Заботится?.. - у него даже глаза расширяются от удивления, которое совсем скоро переродится в раздражение. Забытая вилка качается в пальцах.
-Конечно, - хмыкает она, глядя на него по-кошачьи желтыми глазами - Он всегда рядом, и всё видит. По его воле наполняются холодильники, он гасит и включает светильники, а если попросить - пошлет исполнение заветной мечты или передвинет мебель. Он очень хороший.
-Знать, что ты игрушка, - как-то придушенно выдыхает он, и отодвигает тарелку. Лососина встает у него поперек горла. Он откашливается, начинает заново - Знать, что ты игрушка, и смиряться с этим? Ты безумнее, чем я думал.
-Зато я сыта, одета, меня любит господь. Ты можешь тем же похвастаться?
Он молча поднимается, уходит в дом. Забытый было в шкафу плащ ложится ему на плечи привычной тяжестью, ручка саквояжа уютно пристраивается в пальцах...
Когда он уходит, она что-то доказывает небесам, снова топая ногой.
-
-
10.12.2011 в 18:42Дэн вернётся в Город и будет носить Властей на руках))-
-
17.12.2011 в 22:26