В конце концов, не так уж сильно Данковский и обманул. Пистолет действительно выстрелил. Сдвинулся под пальцем спусковой крючок, провернулся барабан, вспыхнул порох. Да что там, даже пуля вылетела. Срикошетила о коричневый мундир Блока и упала на стол. Полководец и бровью не повел. Лишь когда к побледневшей, выронившей пистолет Ларе бросились солдаты, остановил их властным движением руки. - Спокойно, господа, спокойно. Незачем учинять самосуд – ничего ведь не произошло. Синин, Левский, проводите барышню домой. И проследите, чтобы больше она наружу не выходила. В городе сейчас небезопасно. Только аккуратнее. Двое солдат взяли Лару под руки и – и впрямь аккуратно, хоть и твердо - повели прочь из управы. Женщина шла, едва поспевая за широким шагом солдат, из последних сил молясь, чтобы не споткнуться, не повиснуть на руках у конвоиров. После нелепой, неисполнимой, даже не замеченной никем попытки мести, это стало бы последней каплей. Лара Равель шагала, глотая слезы. - Ну, дает девка, - стоя у ограды рядом с «Приютом», Гриф восхищенно качал головой. – Ить посмотришь – серая птичка. Ни ума, ни силы. А как время пришло – за пистолетик схватилась. Заня-ятно. - Теперь видишь, Филин? – из-за ближайшего дерева выступила Самозванка. – Нет среди вас невинных. В каждом из вас – в каждом – своя вина, свой огонь изнутри жжет. Теперь-то убедился? Или может, к Люричевой еще зайдем? - Не надо, - Гриф отлип от ограды, приблизился к девочке и почтительно склонил голову. – Что хотел, я увидел. Да, каюсь, не хочу я, душегуб, с невинными овечками вместе уходить. А в такой компании и смерть принять не страшно, и даже не стыдно. - Помни об этом, Филин, - голос Клары звучит серьезно, даже торжественно. – Помни, что я справедлива. Всем вам в свой черед отвечать придется. И мне тоже, - произносит она уже шепотом. Гриф усмехается и в последний раз, прежде чем уйти, бросает взгляд на окна «Приюта».
Клара и сама идея Смирения. У заказчика с этими темами сложные отношения. Самозванка его пугает, а Смирение вызывает ярое отторжение. Но написано же замечательно...
В конце концов, не так уж сильно Данковский и обманул. Пистолет действительно выстрелил. Сдвинулся под пальцем спусковой крючок, провернулся барабан, вспыхнул порох. Да что там, даже пуля вылетела. Срикошетила о коричневый мундир Блока и упала на стол. Полководец и бровью не повел. Лишь когда к побледневшей, выронившей пистолет Ларе бросились солдаты, остановил их властным движением руки.
- Спокойно, господа, спокойно. Незачем учинять самосуд – ничего ведь не произошло. Синин, Левский, проводите барышню домой. И проследите, чтобы больше она наружу не выходила. В городе сейчас небезопасно. Только аккуратнее.
Двое солдат взяли Лару под руки и – и впрямь аккуратно, хоть и твердо - повели прочь из управы. Женщина шла, едва поспевая за широким шагом солдат, из последних сил молясь, чтобы не споткнуться, не повиснуть на руках у конвоиров. После нелепой, неисполнимой, даже не замеченной никем попытки мести, это стало бы последней каплей. Лара Равель шагала, глотая слезы.
- Ну, дает девка, - стоя у ограды рядом с «Приютом», Гриф восхищенно качал головой. – Ить посмотришь – серая птичка. Ни ума, ни силы. А как время пришло – за пистолетик схватилась. Заня-ятно.
- Теперь видишь, Филин? – из-за ближайшего дерева выступила Самозванка. – Нет среди вас невинных. В каждом из вас – в каждом – своя вина, свой огонь изнутри жжет. Теперь-то убедился? Или может, к Люричевой еще зайдем?
- Не надо, - Гриф отлип от ограды, приблизился к девочке и почтительно склонил голову. – Что хотел, я увидел. Да, каюсь, не хочу я, душегуб, с невинными овечками вместе уходить. А в такой компании и смерть принять не страшно, и даже не стыдно.
- Помни об этом, Филин, - голос Клары звучит серьезно, даже торжественно. – Помни, что я справедлива. Всем вам в свой черед отвечать придется. И мне тоже, - произносит она уже шепотом.
Гриф усмехается и в последний раз, прежде чем уйти, бросает взгляд на окна «Приюта».
МимопробегавшийТрагик
Спасибо, автор.
Заказчик.
Автор.