Исполнение 1. Страшный внелемит - 841 слово. Автор извиняется перед администрацией за превышение, и перед заказчиком за не совсем точное исполнение заявки.
У него болит голова. Жарко и тяжело, словно свинцом наливаются виски, горячие липкие ладони ложатся на затылок. Он становится раздражителен, поминутно оглядывается, скрывается на Масок и по ночам подолгу не может уснуть, утомленный мигренью и чужими голосами. Ворочается, сбивая простыни, посреди ночи встает и идет к фонтанчику, кропит волосы водой, надеясь на облегчение, берется за кукол - но руки опускаются, слова выходят тяжело и неловко, и только и остается, что снова ложится.
Она приходит на третью ночь. Белым призраком входит в двери, даже не скрипнувшие от прикосновения детских пальцев, как к себе домой заходит в маленькую гримерку, служащую маэстро одновременно и спальней, и кабинетом. Присаживается на край кровати, словно так и надо. Улыбается немного смущенно - всего лишь несколько мгновений держится эта слабая извиняющаяся улыбка - говорит тихонько: - Давайте будем считать, что я вам снюсь. И мягко тянет ладонь ко лбу режиссера. Он картинно закатывает глаза, скорее заинтригованный, чем рассерженный таким вторжением, и с любопытством следит, как меняется лицо девочки - недоумение, растерянность, досада, решимость. Симпатичный ряд, в пору какому не очень крупному герою, решившему совершить подвиг. В ночи всё кажется нереальным, головная боль только укрепляет это чувство, и потому ему не приходит и мысли возмутиться. Разве что засмеяться, проходясь по всей октаве, напугать незваную гостью, решившую прикинуться сном... А она прикрывает глаза, гладит воздух сосредоточенным, явно привычным, движением. Закусывает губу, необычно серьезная... А впрочем, если вспомнить, кто она, "Необычно серьезная" теряет весь свой смысл. Для себя - вполне обычно. И воздух становится тягучим, и пахнет медом и Степью. Может быть, чудится. Впрочем, он давно уже не верит ни в какое "чудится". Не с его профессией, профессией, в которой интуиция часто становится одним из самых важных инструментов. А потом боль начинает потихоньку растворяться. Медленно и неохотно отпускает из своих липких жарких тисков, и приходит облегчение. Он недоверчиво вслушивается в гулкость пустоты, оставшейся после ухода мигрени, опасаясь, что вот сейчас всё вернется, и что мгновение передышки - всего лишь мгновение. А потом всё-таки смеется - в голос, запрокинув голову на подушку, закрыв глаза. От облегчения и от осознания того, что девочка специально поднялась среди ночи, и пошла через ночной Город - лечить. Ему одновременно очень смешно и очень странно. Как-то раньше он не сталкивался с такими проявлениями альтруизма. - А что это за голоса? - спрашивает она, как-то болезненно растирая ладони. Очень осторожно, словно их терзает жгучая боль. - Двое детей, как будто... Глаза - растерянные и вопрощающие. Наверняка вспомнила то свое знание о Караване и подумала что-нибудь не столько страшное, сколько глупое. Хоть и будущая Хозяйка, а ребенок. Дети склонны к странным фантазиям... Потому перед ними так приятно играть - они всё примут и разделят. Он садится - болезненный гул в голове прошел, и становится как-то неудобно смотреть на неё из позиции раненного бойца - сразу оказывается выше. Так и подмывает встать и пройтись - вечная привычка двигаться во время разговора никогда не давала ему покоя. Сдерживается он только потому, что ходить перед кем-то без привычного сиреневого костюма и трости он отвык уже давным-давно, если вообще когда-нибудь имел такую привычку. - Всемогущие Власти имеют привычку разговаривать за игрой, мой драгоценная спасительница, - по привычке насмешливо отвечает он на вопрос - Быть может, это кажется нашим демиургам веселым, но говорят они, не переставая. В слова не прорывается давно сдерживаемая злость на маленьких дурней, понятия не имеющих о всей прелести искусства Игры, о том, как надо на самом деле обращаться с куклами, как строить сюжет. "Они просто дети, - повторяет он себе в последнее время всё чаще. Впрочем, в его глазах это их не оправдывает. А она всё равно сочувственно улыбается. - Гаруспик рассказывал мне о них, - кивает, прислушиваясь. Выражение лица очень сосредоточенное и серьезное, словно она и правда почитает их богами, а любые их слова - откровением - Говорил, что все мы - нелюбимые, калечные куклы, брошенные в песочнице. И говорил ещё, что у этих детей кто-то умер. И из-за этого и начался мор. - Правильно говорил, - усмехается он. Где-то там, в запредельном для них нигде, плачет Грибочка, навзрыд, зло и горько. Власти опять поссорились из-за чего-то своего, но из-за чего он, конечно же, прослушал - Я знаю это лучше всех, прекраснейшая Виктория. Ведь в Театре их слышно даже лучше, чем в Башне. - Как же вы ещё не сошли здесь с ума? - удивляется она совершенно искренне. Пальцы её беспокойно теребят край подола, она морщится, как от боли. - Слушать их каждый день и каждую ночь? Мгновение он борется с искушением, но не выдерживает - наклоняется вперед, почти вплотную к ней - и шепчет в ухо удивительно мягким шепотом, в котором прячется смех: - А кто, собственно, сказал вам, что нет? Она вздрагивает, но не отшатывается. Замирает, как испуганный зверек. Мгновение они сидят так - в странной, сюрреалистичной завершенности действия - а потом он отстраняется, садится, как ни в чем не бывало, спрашивает: - Будете ночевать здесь, у скромного служителя искусства, или всё же убоитесь гнева отца и поспешите домой? ...Где-то, бесконечно далеко, Ячмень с недоумением смотрит на двух кукол, замерших рядом, в том углу песочницы, которая символизирует у них с сестренкой Театр. Он точно помнит - ни он, ни она не сажали туда Капеллу.
Есть только свет и тьма. Те, кто еще не выбрал сторону, тоже служат тьме.
А заказчику понравилось... пусть и внелимит.)) Точность... она присутствует. Как и каждый сложный и наигранный жест Масок точен, стоит лишь понять, заметить. Автор, спасибо вам, очень угодили, финал так и вовсе восхитил.
Выше всех моих ожиданий *_* Автор-автор, а сами руками не лечили, случайно? Просто уж очень достоверно описываете, несмотря на необходимое фэнтезийное преувеличение. Мимокрокодил, который рядомждал
Беренника, Можно подумать, что маэстро ожидал, что кто-нибудь проникнется, когда бросал свою основополагающую фразу, с которой всё пошло =) И можно подумать, что ожидала я, когда взялась попробовать)
-
-
09.11.2011 в 00:04У него болит голова.
Жарко и тяжело, словно свинцом наливаются виски, горячие липкие ладони ложатся на затылок. Он становится раздражителен, поминутно оглядывается, скрывается на Масок и по ночам подолгу не может уснуть, утомленный мигренью и чужими голосами. Ворочается, сбивая простыни, посреди ночи встает и идет к фонтанчику, кропит волосы водой, надеясь на облегчение, берется за кукол - но руки опускаются, слова выходят тяжело и неловко, и только и остается, что снова ложится.
Она приходит на третью ночь. Белым призраком входит в двери, даже не скрипнувшие от прикосновения детских пальцев, как к себе домой заходит в маленькую гримерку, служащую маэстро одновременно и спальней, и кабинетом. Присаживается на край кровати, словно так и надо. Улыбается немного смущенно - всего лишь несколько мгновений держится эта слабая извиняющаяся улыбка - говорит тихонько:
- Давайте будем считать, что я вам снюсь.
И мягко тянет ладонь ко лбу режиссера. Он картинно закатывает глаза, скорее заинтригованный, чем рассерженный таким вторжением, и с любопытством следит, как меняется лицо девочки - недоумение, растерянность, досада, решимость. Симпатичный ряд, в пору какому не очень крупному герою, решившему совершить подвиг. В ночи всё кажется нереальным, головная боль только укрепляет это чувство, и потому ему не приходит и мысли возмутиться. Разве что засмеяться, проходясь по всей октаве, напугать незваную гостью, решившую прикинуться сном...
А она прикрывает глаза, гладит воздух сосредоточенным, явно привычным, движением. Закусывает губу, необычно серьезная... А впрочем, если вспомнить, кто она, "Необычно серьезная" теряет весь свой смысл. Для себя - вполне обычно.
И воздух становится тягучим, и пахнет медом и Степью. Может быть, чудится. Впрочем, он давно уже не верит ни в какое "чудится". Не с его профессией, профессией, в которой интуиция часто становится одним из самых важных инструментов.
А потом боль начинает потихоньку растворяться. Медленно и неохотно отпускает из своих липких жарких тисков, и приходит облегчение. Он недоверчиво вслушивается в гулкость пустоты, оставшейся после ухода мигрени, опасаясь, что вот сейчас всё вернется, и что мгновение передышки - всего лишь мгновение. А потом всё-таки смеется - в голос, запрокинув голову на подушку, закрыв глаза. От облегчения и от осознания того, что девочка специально поднялась среди ночи, и пошла через ночной Город - лечить. Ему одновременно очень смешно и очень странно. Как-то раньше он не сталкивался с такими проявлениями альтруизма.
- А что это за голоса? - спрашивает она, как-то болезненно растирая ладони. Очень осторожно, словно их терзает жгучая боль. - Двое детей, как будто...
Глаза - растерянные и вопрощающие. Наверняка вспомнила то свое знание о Караване и подумала что-нибудь не столько страшное, сколько глупое. Хоть и будущая Хозяйка, а ребенок. Дети склонны к странным фантазиям... Потому перед ними так приятно играть - они всё примут и разделят.
Он садится - болезненный гул в голове прошел, и становится как-то неудобно смотреть на неё из позиции раненного бойца - сразу оказывается выше. Так и подмывает встать и пройтись - вечная привычка двигаться во время разговора никогда не давала ему покоя. Сдерживается он только потому, что ходить перед кем-то без привычного сиреневого костюма и трости он отвык уже давным-давно, если вообще когда-нибудь имел такую привычку.
- Всемогущие Власти имеют привычку разговаривать за игрой, мой драгоценная спасительница, - по привычке насмешливо отвечает он на вопрос - Быть может, это кажется нашим демиургам веселым, но говорят они, не переставая.
В слова не прорывается давно сдерживаемая злость на маленьких дурней, понятия не имеющих о всей прелести искусства Игры, о том, как надо на самом деле обращаться с куклами, как строить сюжет. "Они просто дети, - повторяет он себе в последнее время всё чаще. Впрочем, в его глазах это их не оправдывает. А она всё равно сочувственно улыбается.
- Гаруспик рассказывал мне о них, - кивает, прислушиваясь. Выражение лица очень сосредоточенное и серьезное, словно она и правда почитает их богами, а любые их слова - откровением - Говорил, что все мы - нелюбимые, калечные куклы, брошенные в песочнице. И говорил ещё, что у этих детей кто-то умер. И из-за этого и начался мор.
- Правильно говорил, - усмехается он. Где-то там, в запредельном для них нигде, плачет Грибочка, навзрыд, зло и горько. Власти опять поссорились из-за чего-то своего, но из-за чего он, конечно же, прослушал - Я знаю это лучше всех, прекраснейшая Виктория. Ведь в Театре их слышно даже лучше, чем в Башне.
- Как же вы ещё не сошли здесь с ума? - удивляется она совершенно искренне. Пальцы её беспокойно теребят край подола, она морщится, как от боли. - Слушать их каждый день и каждую ночь?
Мгновение он борется с искушением, но не выдерживает - наклоняется вперед, почти вплотную к ней - и шепчет в ухо удивительно мягким шепотом, в котором прячется смех:
- А кто, собственно, сказал вам, что нет?
Она вздрагивает, но не отшатывается. Замирает, как испуганный зверек. Мгновение они сидят так - в странной, сюрреалистичной завершенности действия - а потом он отстраняется, садится, как ни в чем не бывало, спрашивает:
- Будете ночевать здесь, у скромного служителя искусства, или всё же убоитесь гнева отца и поспешите домой?
...Где-то, бесконечно далеко, Ячмень с недоумением смотрит на двух кукол, замерших рядом, в том углу песочницы, которая символизирует у них с сестренкой Театр. Он точно помнит - ни он, ни она не сажали туда Капеллу.
-
-
09.11.2011 в 01:02Точность... она присутствует. Как и каждый сложный и наигранный жест Масок точен, стоит лишь понять, заметить.
Автор, спасибо вам, очень угодили, финал так и вовсе восхитил.
-
-
09.11.2011 в 18:07Автор-автор, а сами руками не лечили, случайно? Просто уж очень достоверно описываете, несмотря на необходимое фэнтезийное преувеличение.
Мимокрокодил, который рядомждал
-
-
09.11.2011 в 20:09Автор рад, что заказчику понравилось =)
И рад, что заказчик тоже проникся этим пейрингом!
[condemned to love],
Правда? Я старалась, для вас в частности)
Случайно нет. Это печалит меня...
-
-
09.11.2011 в 20:12Ясно. А то я всё ищу, с кем насчёт последствий посоветоваться.
-
-
10.11.2011 в 01:04-
-
10.11.2011 в 01:15Можно подумать, что маэстро ожидал, что кто-нибудь проникнется, когда бросал свою основополагающую фразу, с которой всё пошло =) И можно подумать, что ожидала я, когда взялась попробовать)