-...Он опускает ладони в чужую кровь, и рассказывает всю судьбу от конца к началу. Он ведет Масок, как кукол на вытянутых руках. Он рассказывает такую правду, которую человек не может слышать, он знает много-много легенд... -...Он смеётся так, что лучше бы резал ножом, взгляд его отнимает волю... -...Он может позвать любую сказку... -...И засмеялся режиссер, призывая теней, и тени пришли, и сдвинулись над ним, а он... Капелла лежит на жестком колючем матрасе, и слушает, как темнота вокруг шепчется о вчерашнем спектакле, о Театре и его хозяине. Её клонит в сон, а Двудушники всё говорят и говорят, не обращая внимания на гостью, и в их словах нет человека, только лукавый демон, сиреневый волшебник... На Город надвигается ночь.
В Многограннике не помнят Город. Вернее помнят, но не придают значения его делам и бедам, словно забывая, откуда вырастает их Снежная Крепость. И только Хан с интересом слушает рассказы приходящих детей, вытягивает из них подробности. Для него Город - вражеский лагерь, и он должен быть в курсе всего, что там происходит. -А вчера, - говорит ему странное существо, состоящее из пушистой шерсти и двух пар крыльев - Мы ходили в Театр. -Ещё как ходили! - подтверждает второе такое же, хлопая крыльями - теми, что в сизую крапинку - Там здорово было! -Показывали, как Сирота теней за пазуху ловил, - соглашается первое, и чешет тонкой, вынырнувшей из глубин существа лапкой, пузико - Там ещё такая бо-ольшая тень его хотела съесть... -А мама испугалась, - невпопад сообщает второе - Сказала, что нельзя детям такое смотреть. -Там тень Сироте голову откушала, - поясняет первое - Но девочка-бабочка полила его живой водой и слово нашептала, и он воскрес. -А директор смеялся, и говорил что мы жутко смелые. Он страшный. -Страшнее, чем спектакль. -Он так ещё пальцами шевелит, как будто Масками управляет. -И глаза у него, как смола. В такой мухи вязнут... Хан кивает в такт рассказу. Грань у Пташки и Листика очень странная, но уже видно, как прорезается сквозь неё что-то темное, что-то, похожее на загадочное закулисье... Хан ещё не знает, у скольких, пришедших сегодня играть, увидит в Гранях отражения Театра.
-
-
29.10.2011 в 12:10116 слов
-...Он опускает ладони в чужую кровь, и рассказывает всю судьбу от конца к началу. Он ведет Масок, как кукол на вытянутых руках. Он рассказывает такую правду, которую человек не может слышать, он знает много-много легенд...
-...Он смеётся так, что лучше бы резал ножом, взгляд его отнимает волю...
-...Он может позвать любую сказку...
-...И засмеялся режиссер, призывая теней, и тени пришли, и сдвинулись над ним, а он...
Капелла лежит на жестком колючем матрасе, и слушает, как темнота вокруг шепчется о вчерашнем спектакле, о Театре и его хозяине. Её клонит в сон, а Двудушники всё говорят и говорят, не обращая внимания на гостью, и в их словах нет человека, только лукавый демон, сиреневый волшебник...
На Город надвигается ночь.
-
-
29.10.2011 в 13:11-
-
29.10.2011 в 13:14А я знала ^_^
-
-
29.10.2011 в 13:18М-да, знаете ведь, фройляйн, за какую ниточку меня потянуть...)
-
-
01.11.2011 в 02:53В Многограннике не помнят Город.
Вернее помнят, но не придают значения его делам и бедам, словно забывая, откуда вырастает их Снежная Крепость. И только Хан с интересом слушает рассказы приходящих детей, вытягивает из них подробности. Для него Город - вражеский лагерь, и он должен быть в курсе всего, что там происходит.
-А вчера, - говорит ему странное существо, состоящее из пушистой шерсти и двух пар крыльев - Мы ходили в Театр.
-Ещё как ходили! - подтверждает второе такое же, хлопая крыльями - теми, что в сизую крапинку - Там здорово было!
-Показывали, как Сирота теней за пазуху ловил, - соглашается первое, и чешет тонкой, вынырнувшей из глубин существа лапкой, пузико - Там ещё такая бо-ольшая тень его хотела съесть...
-А мама испугалась, - невпопад сообщает второе - Сказала, что нельзя детям такое смотреть.
-Там тень Сироте голову откушала, - поясняет первое - Но девочка-бабочка полила его живой водой и слово нашептала, и он воскрес.
-А директор смеялся, и говорил что мы жутко смелые. Он страшный.
-Страшнее, чем спектакль.
-Он так ещё пальцами шевелит, как будто Масками управляет.
-И глаза у него, как смола. В такой мухи вязнут...
Хан кивает в такт рассказу. Грань у Пташки и Листика очень странная, но уже видно, как прорезается сквозь неё что-то темное, что-то, похожее на загадочное закулисье...
Хан ещё не знает, у скольких, пришедших сегодня играть, увидит в Гранях отражения Театра.