Когда бы он ни пришёл, она покоится в лодке, похожая на мёртвую царевну под хрустальным стеклом из сказок: такая же неподвижная, ледяная и прекрасная. Сёстры, должно быть, давно позабыли, способна ли она испытывать и проявлять какие-либо чувства или хотя бы отвлечься на мгновение от созерцания серебристой Луны. В Богомоле же после каждого возвращения из Кошмара проявляется всё больше механического бесстрастия. И шепчутся сплетницы-Сестрицы, что Брат со своей подопечной становятся поистине идеальной парой. "А ведь я даже когда-то любила его..." - думает Ута, отстранённо прислушиваясь к приближающемуся лязгу металла, но не отрывая взгляд от ночного светила. "А ведь я даже когда-то гордился ею..." - осматривает глава Фратрии безмятежно-безжизненный холодный Грот.
Когда бы он ни пришёл, она покоится в лодке, похожая на мёртвую царевну под хрустальным стеклом из сказок: такая же неподвижная, ледяная и прекрасная.
Сёстры, должно быть, давно позабыли, способна ли она испытывать и проявлять какие-либо чувства или хотя бы отвлечься на мгновение от созерцания серебристой Луны.
В Богомоле же после каждого возвращения из Кошмара проявляется всё больше механического бесстрастия. И шепчутся сплетницы-Сестрицы, что Брат со своей подопечной становятся поистине идеальной парой.
"А ведь я даже когда-то любила его..." - думает Ута, отстранённо прислушиваясь к приближающемуся лязгу металла, но не отрывая взгляд от ночного светила.
"А ведь я даже когда-то гордился ею..." - осматривает глава Фратрии безмятежно-безжизненный холодный Грот.
Автор-автор, откроешься ли ты мне?
*утобогомолофил снимает маску*