217. Она просила поминать её, и Младший слушается: он благодарный сын и заботливый Брат. Он бережёт её память, но не способен сберечь одинаковые, стынущие в воздухе короткие письма из ниоткуда. Они звучат с каждым Циклом всё тише и безжизненней, и он уже не может определить - голос детский или взрослый, мужской или женский. Скоро это бормотание вобще невозможно будет разобрать. Скоро земля треснет и ветла обрушится в ледяное море, и уплывёт далеко, в иные пределы, чтобы стать просоленным призрачным кораблём для очередной мечты. Покой свернётся в Кокон и прирастёт к нему; в самой сердцевине поднимется на ноги новый Брат. Младшему неприятно воображать, каким он будет, неприятно - но он не может заставить себя остановиться. Он даже подумывает о том, чтобы сбросить новичка в Кошмар сразу после вознесения, но тень милосердного и мёртвого Патриарха где-то глубоко внутри говорит ему - "Нет". Потому он просто приходит. Гладит шершавую кору, собирает редкие ростки и, наконец, забирается внутрь дерева. Его раздражает тусклый свет, идущий из проёма, и он долго возится в пыли, стараясь забиться подальше. У него теперь есть голос, но Младший не зовёт её, ничего не говорит, ни о чём не думает. Под руку попадается замызганный красный шнур - он прижимает его к лицу и замирает на несколько мгновений, а потом отбрасывает подальше. Ему темно, сухо и холодно. И хочется спать.
Она просила поминать её, и Младший слушается: он благодарный сын и заботливый Брат. Он бережёт её память, но не способен сберечь одинаковые, стынущие в воздухе короткие письма из ниоткуда. Они звучат с каждым Циклом всё тише и безжизненней, и он уже не может определить - голос детский или взрослый, мужской или женский.
Скоро это бормотание вобще невозможно будет разобрать.
Скоро земля треснет и ветла обрушится в ледяное море, и уплывёт далеко, в иные пределы, чтобы стать просоленным призрачным кораблём для очередной мечты. Покой свернётся в Кокон и прирастёт к нему; в самой сердцевине поднимется на ноги новый Брат. Младшему неприятно воображать, каким он будет, неприятно - но он не может заставить себя остановиться. Он даже подумывает о том, чтобы сбросить новичка в Кошмар сразу после вознесения, но тень милосердного и мёртвого Патриарха где-то глубоко внутри говорит ему - "Нет".
Потому он просто приходит.
Гладит шершавую кору, собирает редкие ростки и, наконец, забирается внутрь дерева. Его раздражает тусклый свет, идущий из проёма, и он долго возится в пыли, стараясь забиться подальше.
У него теперь есть голос, но Младший не зовёт её, ничего не говорит, ни о чём не думает. Под руку попадается замызганный красный шнур - он прижимает его к лицу и замирает на несколько мгновений, а потом отбрасывает подальше.
Ему темно, сухо и холодно.
И хочется спать.
Двадцать одно сердце вам за это.
Можно выразить свои восторги вам в аватарку?
Зокащег
Разумеется
СПА-СИ-БО!!!