- В тот град ведут высокие ступени из кристально-чистого мрамора. Звери там мохнаты и добры, а сады плещут ярко-зелёной зеленью. Небо там голубое-голубое, о солнце тёплое-тёплое. Шпили дворцов целомудренно-неприступны и остры, словно пики, а витражи в окнах сияют всеми красками заката… - голос, каким она рассказывает историю мечтателен и тёмен, и Виктор невольно залюбовался красавицей женой, ленно вытянувшейся на белых простынях. Маленькая девчушка с растрёпанными смоляными волосами привстаёт на постели. - А за что же выгнали их из того чудесного мира, а маменька? Нина улыбается тёмно и печально. - Не их выгнали, дорогая, а только Её – Её одну. За то, что была чересчур своевольной и хотела свободы. А с Ним они встретились гораздо позже – и он не сразу понял её демоническое происхождение. - А разве сам он был не такого происхождения? - Только на половину, - Нина вновь улыбается и целует дочь на ночь. – А теперь, господа Мария, отправляйтесь спать. И тогда, быть может, завтра узнаете конец истории. - Нет, нет, мамочка, расскажи сейчас! – кричит вслед капризная девочка. Но Нина спокойно задувает свечу, стоящую у постели и выходит в тёмный коридор.
Виктор знает: не будет спать этой ночью Алая Хозяйка. Вновь ускачет в дурманящую степь на полуночных ветрах и будет вершить там своё колдовство, разжигая тёмный огонь в глазах. И будет только луна вторить её дьявольской песне, а в бледных ладонях будет сплетаться пряжа судеб. И он – как всегда – будет ждать её полночи, хлеща горький твирин. Вернётся она – опьянённая терпким духом степи и чем-то тёмным потусторонним; и вновь проклятье – сгорать до утра в ее сладостных объятьях, ощущая на коде дыхание огня средневековых костров инквизиции…
…А утром Мария, нарядившись в рубиновое дневное платьице, подойдёт к матери и скажет, вместо того, чтобы пожелать всем доброго утра: - А я знаю теперь, чем та история закончилась! Мне рассказали об этом ночью степные травы, нашептали в раскрытое окно. И наклонившись к маминому уху, прошепчет её несколько слов. А Нина рассмеётся, запрокинув голову – и в этом смехе, и в этом детском таинственном шёпоте Виктор ясно различит ледяную угрозу, нависшее над ним – над ними – ледяным пологом проклятье. - Ах, нет же, нет Мария! Та история ещё не завершена, - весело скажет Нина Каина, глядя на дочь.
«И стены там будут построены из прозрачных призм и зеркал, и ступени там будут из белоснежного мрамора, а в густо-зелёных садах будут таиться волшебные твари, и не будет там ни правил ни законов, а одни только немыслимые чудеса. И будет вновь отдан рай вожделеющим его мечтателям. И мы пройдём с тобой, милый, по усыпанным стеклом ступеням и своею горячей кровью вскормим построенную нами Утопию»
-
-
14.08.2012 в 15:13424
- В тот град ведут высокие ступени из кристально-чистого мрамора. Звери там мохнаты и добры, а сады плещут ярко-зелёной зеленью. Небо там голубое-голубое, о солнце тёплое-тёплое. Шпили дворцов целомудренно-неприступны и остры, словно пики, а витражи в окнах сияют всеми красками заката… - голос, каким она рассказывает историю мечтателен и тёмен, и Виктор невольно залюбовался красавицей женой, ленно вытянувшейся на белых простынях.
Маленькая девчушка с растрёпанными смоляными волосами привстаёт на постели.
- А за что же выгнали их из того чудесного мира, а маменька?
Нина улыбается тёмно и печально.
- Не их выгнали, дорогая, а только Её – Её одну. За то, что была чересчур своевольной и хотела свободы. А с Ним они встретились гораздо позже – и он не сразу понял её демоническое происхождение.
- А разве сам он был не такого происхождения?
- Только на половину, - Нина вновь улыбается и целует дочь на ночь. – А теперь, господа Мария, отправляйтесь спать. И тогда, быть может, завтра узнаете конец истории.
- Нет, нет, мамочка, расскажи сейчас! – кричит вслед капризная девочка. Но Нина спокойно задувает свечу, стоящую у постели и выходит в тёмный коридор.
Виктор знает: не будет спать этой ночью Алая Хозяйка. Вновь ускачет в дурманящую степь на полуночных ветрах и будет вершить там своё колдовство, разжигая тёмный огонь в глазах. И будет только луна вторить её дьявольской песне, а в бледных ладонях будет сплетаться пряжа судеб. И он – как всегда – будет ждать её полночи, хлеща горький твирин. Вернётся она – опьянённая терпким духом степи и чем-то тёмным потусторонним; и вновь проклятье – сгорать до утра в ее сладостных объятьях, ощущая на коде дыхание огня средневековых костров инквизиции…
…А утром Мария, нарядившись в рубиновое дневное платьице, подойдёт к матери и скажет, вместо того, чтобы пожелать всем доброго утра:
- А я знаю теперь, чем та история закончилась! Мне рассказали об этом ночью степные травы, нашептали в раскрытое окно.
И наклонившись к маминому уху, прошепчет её несколько слов. А Нина рассмеётся, запрокинув голову – и в этом смехе, и в этом детском таинственном шёпоте Виктор ясно различит ледяную угрозу, нависшее над ним – над ними – ледяным пологом проклятье.
- Ах, нет же, нет Мария! Та история ещё не завершена, - весело скажет Нина Каина, глядя на дочь.
«И стены там будут построены из прозрачных призм и зеркал, и ступени там будут из белоснежного мрамора, а в густо-зелёных садах будут таиться волшебные твари, и не будет там ни правил ни законов, а одни только немыслимые чудеса. И будет вновь отдан рай вожделеющим его мечтателям. И мы пройдём с тобой, милый, по усыпанным стеклом ступеням и своею горячей кровью вскормим построенную нами Утопию»
-
-
14.08.2012 в 19:40Это невероятно прекрасно
*восхищенный мимокрокодил*
-
-
14.08.2012 в 19:49заказчик
-
-
14.08.2012 в 19:56Автор, это замечательно.
Хотим еще!
-
-
15.08.2012 в 14:02Хотим еще!
Эээ... в плане продолжения?
нинофанат, утопист, автор
-
-
15.08.2012 в 22:20Что-нибудь в том же стиле. Просто очень